Коллектив авторов - Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик [litres]

Белинский не хотел ассоциироваться с Булгариным, но он рассматривал Булгарина как потенциального работодателя, а булгаринское издание – как потенциальную свою площадку. В некрасовской биографии есть похожая страница.

Летом 1840 года происходит его конфликт с Ф. А. Кони. Некрасов работает у него в «Литературной газете», рекламирует собственные произведения, недоволен недостаточно прочным положением в издании; к этому примешиваются слухи, донесшиеся до Кони. Обсуждая в письме к Кони эти слухи, Некрасов их отводит, но упоминает, что ему приписывали несправедливый и неуважительный отзыв о Кони (что он отрицает). Кроме того, он пишет: «…зная страсть моего приятеля [К. Е. Вельсберга] к сплетням, я шутя рассказал ему и другим, что был у Булгарина, рядился с ним и проч. Ничего этого не было, уверяю вас честным словом, но всему этому поверили» [1211].

За этим упоминанием стоит цепь перемещений нескольких фигур журнально-газетного мира из издания в издание, причем в любом так или иначе фигурирует Булгарин.

Кони начинал в 1839 г. у Булгарина в «Северной пчеле» как театральный рецензент. Межевич, приглашенный А. А. Краевским в «Отечественные записки», в 1839 г. был устранен им, и в том же году Некрасов начинал печататься в газете Краевского «Литературные прибавления к “Русскому инвалиду”». В том же году начал выходить журнал «Репертуар русского театра» под редакцией Межевича, что было для Межевича своеобразным реваншем. В 1840 г. появляется журнал «Пантеон русского и всех европейских театров», который, по оценке Н. В. Королевой, «был задуман Кони как издание, противоположное “Репертуару”» [1212]. Некрасов начинает сотрудничество в «Пантеоне…» в качестве корректора, но вскоре там печатаются его стихи, а затем и проза; в начале 1840 г. выходит сборник его стихов.

В 1840 г. Межевич еще сотрудничает под началом Кони в «Литературной газете» (созданной в этом году на основе «Литературных прибавлений к “Русскому инвалиду”»), но, считая свое положение ненадежным, уходит в «Северную пчелу». В конце августа – начале сентября Некрасов начинает сотрудничать в «Литературной газете» [1213], и его вклад в это издание становится все более профессиональным и весомым [1214].

Таким образом, Межевич был вытеснен из изданий Краевского, в то время как Некрасов в эти и последующие годы успешно сотрудничает и с Кони, и с Краевским; «Репертуар…» Межевича потеснен «Пантеоном…», а молодой сотрудник Некрасов, активно пробующий себя в поэзии, прозе, написании водевилей и журнальной работе, фактически заменяет его в качестве фельетониста (и даже негласного редактора в отсутствие Кони) [1215].

Некрасов в первые годы в журналистике пробует себя, не боясь менять работодателя. Булгарин же в изложенной многоходовой истории предстает как бывший либо возможный работодатель для всех участников жарких полемик, которые вела «Северная пчела» с упомянутыми изданиями. Сплетня о Некрасове («был у Булгарина, рядился с ним») не подтверждается ни единым фактом. Но правомерно допустить, что Некрасов мог рассматривать «Северную пчелу» и самого Булгарина не с позиций идеологической борьбы (как принято утверждать), а с позиций амбициозного начинающего журналиста, который стремился к самореализации и присматривался к наиболее крупным и наиболее успешным изданиям и издателям.

Как выглядит отношение Некрасова к Булгарину?

На уровне его эпиграмм и серьезных стихов оно соответствует представлению о противостоянии не просто носителей разных ценностей, но нравственности и безнравственности. Бездарность, донос, гонение на талант (то, что видели в Булгарине) – плохо, свобода и сила художественного слова – хорошо.

На личном уровне ситуация была иной. В письме к К. Д. Кавелину от 7 декабря 1847 г. Белинский вспоминает давнюю критическую статью Некрасова («Очерки русских нравов, или Лицевая сторона и изнанка человеческого рода. Сочинение Фаддея Булгарина» [1216]), восхищается мастерством Некрасова-критика и вспоминает признание Некрасова, что «в 42 или 43 году он написал в “Отечественных записках” разбор какого-то булгаринского изделия с такою злостью, ядовитостью, с таким мастерством – что читать наслажденье и удивленье; а между тем он тогда же говорил, что не питает к Булгарину никакого неприязненного чувства » [1217]. Цитата подтверждает высказанное выше предположение о своеобразном литературоведческом «переносе» чувства личной вражды и ненависти Белинского к Булгарину на Некрасова. 1843 г. был разгаром идеологической борьбы и печатной полемики.

Таким образом, миф отторгает подробности реальной истории взаимоотношений двух журналистов.

Наконец, миф гласит, что Булгарин низко оценивал талант и опыты молодого поэта, прозаика, водевилиста, издателя и редактора. Этот пункт касается метода Булгарина-критика и оценки им произведений и потенциала Некрасова [1218]. Оценка эта вычитывается из точечных нападок на «натуральную школу», из далеко не комплиментарных упоминаний о произведениях Некрасова, насмешек, предостережений читателя от увлечения произведениями дурного вкуса. В многократных высказываниях Булгарина на эту тему была определенная стратегия по отношению к читателю с недостаточно выработанным вкусом.

Булгарин, самый сильный оппонент Некрасова, Белинского и «натуральной школы», в своих отзывах часто руководствовался мотивами, внеположными литературе как художественному творчеству и литературной критике как особой области восприятия и самосознания литературы. Технологически метод Булгарина опирался на компрометацию оппонентов и конкурентов посредством перехода на личности, а также на манипуляцию неустоявшимися понятиями, преувеличения и игру на противоречиях.

Парадокс в том, что замеченные Булгариным противоречия, которые для массового читателя призваны были карикатурно обозначать эстетическую несостоятельность «натуральной школы» и персонально Некрасова как одного из самых ярких ее выразителей, для литературной критики служили подспорьем в том, чтобы соотносить задачи и поэтику «натуральной школы» и развивающегося русского реализма с системой основных эстетических категорий, а индивидуальную поэтику Некрасова – с поэтикой направления и исторической перспективой русской поэзии. Замечания оппонентов «натуральной школы», касающиеся недостатка идеала, «грязной» и «отвратительной», т. е. безобразной натуры, противоположности прекрасному, способствовали формированию категории прекрасного, одной из центральных категорий эстетики, философского учения о сущности и формах прекрасного в творчестве и природе. Полемические суждения Булгарина о «физиологических очерках» Некрасова и его стихотворениях косвенно способствовали эстетическому осмыслению новых тенденций литературного процесса и указывали на Некрасова как на одну из самых заметных фигур в нем.