Коллектив авторов - Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик [litres]

Примерно половину «Выжигина» составляют русские главы, которые рисуют всеобщее единодушие в борьбе с врагом. Концепции двух интересующих нас романов об эпохе 1812 года во многом сходны [194] Имеются даже весьма похожие и по характеру, и по функции персонажи-врачи (доктор Лебедянко у Булгарина и лекарь у Загоскина), общие мотивы: симпатия к французам у русских патриотов (ср., как офицер у Булгарина и Зарецкий у Загоскина хвалят французов: «Я сам люблю французов, как народ образованный, с умом и чувством, притом храбрый, рыцарский, великодушный» (Ч. 1. С. 225); «Признаюсь, люблю я этот милый веселый народ; что и говорить, славная нация!» ( Загоскин М. Н. Рославлев, или Русские в 1812 году // Загоскин М. Н. Сочинения: В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 317); неверие главных героев в близкую войну (Ч. 1. С. 232; Загоскин М. Н. Указ. соч. С. 292, 339); переодевание героев во французское платье при побеге из плена, причем побег обеспечивают вражеские офицеры; перевоспитание на войне бывших русских «французиков» Блесткина у Загоскина и одного из князей Пречистенских у Булгарина и др. Сеникур из «Рославлева» и Адольф из «Выжигина» оказываются почти двойниками: они носят одинаковое имя Адольф (нельзя не увидеть в этом воздействие прецедентного романа Б. Констана «Адольф», незадолго до этого, в 1829 г., вышедшего в русском переводе П. А. Вяземского), оба любят русских женщин, спасают своих соперников, оба гибнут. : носителями подлинно русского патриотизма оказываются в них просвещенные русские дворяне, которым, как и их благородным противникам, чужда ксенофобия [195] На материале «Рославлева» см. об этом: Киселева Л. Н. Три «Рославлева»: продолжение истории русского «архаизма» // Замечательное шестидесятилетие: ко дню рождения Андрея Немзера. [М.], 2017. Т. 1. С. 179–201. В отличие от просвещенных патриотов, простому народу у Булгарина бывают свойственны и ксенофобия, и агрессивность; крестьяне и солдаты воспринимают всех тех, кто имеет нерусские фамилии, а также иностранцев как предателей и врагов. Подобная трактовка характерна и для Загоскина. Недаром в «Рославлеве» и «Выжигине» имеются очень близкие эпизоды, когда крестьяне принимают героев за французов и собираются их убить, но потом избирают своими предводителями в борьбе против французских мародеров (Ч. 3. С. 20–25; Загоскин М. Н. Указ. соч. С. 516–519). . Концепция нации в обоих случаях – политическая и вполне имперская (в терминологическом смысле слова). «Русский» определяется не этнической принадлежностью, а преданностью государю и отечеству. Выжигин объясняет крестьянам, которые подозревают «генералов из немцев» в измене, причины отступления русской армии: «У русского Царя нет немцев. Кто служит ему, тот русский, и он знает, кого выбрать в какую должность. Измены здесь нет, а идут наши назад для того, что сила неприятельская велика, так начальники не хотят по пустому терять народу» (Ч. 3. С. 60). Характерны дискуссии по поводу Барклая и Кутузова: Выжигин с самого начала отстаивает честь Барклая среди своих однополчан (Ч. 3. С. 75) [196] В ответ на критику «ледяной методы» Барклая и надежду на «русского вождя» Выжигин ссылается на мнение французов, которые опасаются, что тактика Барклая их погубит. Он досадует на то, что образованные люди предаются предрассудкам, свойственным народу, и напоминает, что «Барклай де Толли русский, а не немец. Мало того, что он родился в наших русских провинциях, преданных России, но он служил от самой юности, покрыт ранами и доказал в Финляндии, что он столь же искусен в наступательных действиях, сколько теперь в оборонительных» (Ч. 3. С. 75). . Пламенной патриоткой является Лиза (наполовину француженка [197] Она дочь русского князя и француженки. «Ты знаешь, что я родилась в Париже; однако ж не беспокойся, я русская», – говорит она Выжигину (Ч. 3. С. 156). ). Напротив, не все этнические русские, как и в «Рославлеве», оказываются достойны этого наименования. Недаром Наполеон надеется на то, что никакой народной войны не будет, потому что дворяне слабы духом и народ их не поддержит: «В русском дворянстве нет той силы душевной, которая требуется для начатия и продолжения народной войны» (Ч. 2. С. 89). Выжигин (в полном соответствии с концепцией любимого Булгариным «Горя от ума», из которого заимствован эпиграф к роману) говорит о новом поколении, которое имеет иной дух (Ч. 1. С. 228) [198] Затем ему как бы вторит Коленкур, когда, возражая убеждению Наполеона в слабости духа русского дворянства, говорит: «В России образовалось новое поколение, достойное своего века» (Ч. 2. С. 90). , чем старики, подобные старинным русским барам Хохляковым и Курдюковым. Они гордятся отзывом французского посланника, которому «описали Россию какою-то Скифией, и он каждый день удостоверяется, что мы только по названию не французы. Это собственныя слова его! Он уверял меня, что только здесь сохранился истинный bon ton, времен Лудовика XIV; что мы, старики, настоящие маркизы прежней династии, а наши дамы те же милыя парижанки» (Ч. 1. С. 210). Ср. точку зрения молодого офицера, которому кажутся обидными подобные отзывы иностранцев (Ч. 1. С. 224–226).

В обоих романах (особенно часто в «Выжигине») повторяется лозунг 1812 г. «За веру, царя и отечество». Но если для православных русских персонажей Загоскина и Булгарина актуальны все члены этой триады, то для литвинов [199] Литвинами называли жителей бывшего Великого княжества Литовского, в отличие от коронной Польши. К ним принадлежал и Булгарин (см.: Глушковский П . Ф. В. Булгарин в русско-польских отношениях первой половины XIX века: эволюция идентичности и политических воззрений. СПб., 2013. С. 36), которого в России называли не иначе как «поляк» или «лях», а теперь иногда именуют и белорусом, поскольку он происходил из-под Минска! в «Выжигине» главным объединяющим звеном является именно царь. Сам «ангельский» облик Александра, его обходительность, гуманность привлекают к нему сердца литвинов. Контраст в изображении Александра и Наполеона подчеркивается неоднократно, что, однако, не предполагает однозначно отрицательного отношения к императору французов [200] См. подробнее о «наполеонизме» Булгарина: Рейтблат А. И. Указ. соч. С. 244 и далее. . В романе Наполеон представлен весьма близко к тому, как он дан у Сегюра: великий человек, военный гений, совершивший своим походом в Россию трагическую ошибку. Вслед за Сегюром Булгарин неоднократно подчеркивает наследственную болезнь Наполеона, в которой видит даже один из доводов, вынудивших Наполеона ввязаться в войну с Россией (Ч. 2. С. 93–94). Единственное, в чем языковое чутье отказало Булгарину, это в передаче солдатского прозвища Наполеона «маленький капрал» (le petit caporal), которое в положительном контексте не могло быть передано по-русски словом «капралишка», как неоднократно происходит у Булгарина (например: (Ч. 2. С. 62)). Знаменательна и сходная концепция народа. Это ребенок – искренний, но неразумный, склонный к быстрой смене чувств, нуждающийся в руководстве и защите [201] Литовские крестьяне, ограбленные французами, надеются на защиту своего барина (Ч. 2. С. 109–110). , но русские крестьяне более уверенно воюют на своей земле, в отличие от литвинов (как дворян, так и крестьян), недавно присоединенных к России и еще не привыкших к новому отечеству.