Коллектив авторов - Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик [litres]

Характерно, что третья часть «Выжигина» описывает действия крестьянского отряда в Сычевском уезде Смоленской губернии. Отсылка к этому месту встречается во многих источниках [202] См.: Сын Отечества. Собрание сочинений и переводов… С. 310–311, 340–341; Синельников Ф. М. Указ. соч. Ч. 1. С. 59–60. , в этом уезде действовала знаменитая старостиха Василиса [203] См.: Сын Отечества. Собрание сочинений и переводов… С. 315. . У Булгарина, как и у Загоскина, воюют старый солдат Мироныч, священник отец Гаврила [204] К сожалению, Булгарин очень затянул сцену подготовки крестьян к бою, включив даже длинную проповедь священника и много других подробностей (Ч. 3. С. 1–36). , руководит отрядом спасшийся из плена Выжигин (только, в отличие от Рославлева, его переодевают из французского мундира в русский кафтан и даже успевают покормить!). Особенно знаменательна очевидная аллюзия на подвиг Сусанина. Булгарин описывает подвиг нового Сусанина – ямщика Мишки Горбунова, который повел отряд французских мародеров окружной дорогой прямо на русских партизан (предупредив тех о надвигающейся опасности), но враги успели его «изрубить» (Ч. 3. С. 48) [205] Прямая параллель с подвигом Сусанина не проводится, но для читателей она была очевидна. Хотя опера Глинки «Жизнь за царя» еще не была создана, но дума «Иван Сусанин» пользовалась большой популярностью. Возможно, что не называние имени Сусанина было связано как раз с затруднением отсылки к думе казненного Рылеева. . Таким образом, параллель 1612–1812 гг. отыграна не только у Загоскина (отсылкой в подзаголовке «Русские в 1812 году» к предыдущему роману «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году»), но и у Булгарина.

Однако наряду с русским патриотизмом в «Выжигине» затронут и польский патриотизм. В отношении самого Булгарина этот вопрос подробно изучали А. И. Рейтблат и П. Глушковский [206] Рейтблат А. И. Указ. соч. С. 170–171; Глушковский П. Указ. соч. С. 34–39. . Можно согласиться с их выводом: Булгарин не был лишен польского патриотизма, но был убежден в необходимости для Польши находиться в составе Российской империи [207] Во время восстания 1830–1831 гг. «Северная пчела» многократно подчеркивала благополучие Польши под властью России («Польша восстановлена Александром ради ее же блага» (1831. № 43. 23 фев.)) и верность лучших людей Польши – дворян и купцов – России и русскому царю (1830. № 145. 4 дек.; 1831. № 4, 91–93, 145–149, 225. 7 янв., 27–29 апр., 2–7 июля, 6 окт.). Мы не собираемся атрибутировать все анонимные публикации «Северной пчелы» Булгарину, но в тех случаях, когда высказанная там точка зрения сопоставима с другими текстами, где его авторство бесспорно, можно предполагать, что он разделял точку зрения этих статей. . В то же время его беспокоило и внутреннее положение Царства Польского под русской властью (см. его агентурные записки о некорректном поведении там русских чиновников [208] Ср., например, в «Замечаниях о Польше»: «Польша страждет под тягостию военного управления и привязчивой полиции и отдана на откуп Новосильцеву и его партии» (Видок Фиглярин: письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение / Изд. подгот. А. И. Рейтблат. М., 1998. С. 352). ), и негативное восприятие Польши и поляков в русском обществе. Польская тема в «Выжигине» была призвана показать русскому обществу сложность ситуации в этой части империи. Если в эпоху 1612 г., которой были посвящены первые исторические романы Булгарина и Загоскина, поляки были врагами России, то в 1812 г., как стремился продемонстрировать Булгарин, это уже было не совсем так. Польша в тот момент находилась между двух огней, положение ее было трагическим, надежды поляков на Наполеона оказались напрасными, что подчеркивается гибелью тех героев романа из поляков, которые вступили в наполеоновскую армию. В романе всячески акцентируется, что действия Наполеона в Литве отвратили от него литвинов. В романном пространстве «Выжигина» их симпатии склоняются к русским. Концепция «русского отечества» у них еще не устоялась, но уже формировалась; если литвины и не устраивали народной войны с Наполеоном, то, во всяком случае, не поддерживали его активно.

Литовско-польские дворяне оказываются у Булгарина людьми с запутанной идентичностью, испытывающими трудности в определении того, что является для них отечеством. В этом Булгарин знаменательным образом совпадает с Д. П. Бутурлиным, который пишет, что «узы благодарности, привязавшие его [литовский народ] к Российскому Престолу, не могли заменить любви к отечеству, которая одна только в состоянии произвесть чудеса усердия» [209] Бутурлин Д. Указ. соч. Ч. 2. С. 8. . Булгарин рисует достаточно драматичную ситуацию раскола внутри страны и даже внутри одной семьи [210] Сошлемся на исследование Н. Н. Акимовой, которая подробно писала об этом: Акимова Н. Н. Указ. соч. С. 20–21. графов Мориконских. Автор производит эту фамилию от фамилии реальных литовских (итальянских по происхождению) графов Морикони, родственников Радзивиллов и Тизенгаузенов, которых описывает гр. София Шуазель-Гуфье [211] См.: Шуазель-Гуффье С. Указ. соч. Гл. 4. .

Сыновья Мориконского Адольф и Эдуард ждут прихода Наполеона («Наконец мы дождались!») и собираются к нему присоединиться, но до времени скрывают от отца свои намерения (Ч. 2. С. 31–32). Племянники другого героя – Шмигайло – воевали на стороне Наполеона в Испании и теперь будут воевать против России. Ситуация в Литве оказывается в какой-то мере обратной по отношению к русской: в русских губерниях «старики» настроены профранцузски, новое же поколение, как уже говорилось, – ярые патриоты; в Литве старшее поколение (в лице старого графа) – более мудрое, так как испытало благодетельность русского правления [212] Вообще и литовские крестьяне (Ч. 2. С. 188), и литовские дворяне (Ч. 2. С. 198) утверждают, что при русской власти им жилось лучше, чем при французах. . Мориконский, прочитав письмо своего поверенного о бесчинствах французов, предсказывает гибель Наполеону и с возмущением восклицает: «И после этого французы упрекают нас в равнодушии, в холодности! Имущество наше разграблено, поселяне разогнаны по лесам, дворянство лишено всех средств к существованию, и кем? Теми, которые называются нашими друзьями и велят звать русских врагами!» (Ч. 2. С. 117). Для Булгарина это служит лишним доказательством тщетности надежды поляков на Наполеона. Романтическими мечтами (их характер не уточняется, но вполне очевидно, что речь идет о восстановлении целостности и независимости Речи Посполитой в границах 1772 г.) заражены в романе молодые люди, учившиеся за границей («подпрапорщикам и студентам» «Северная пчела» приписывает потом и инициативу восстания 1830 г. [213] Северная пчела. 1831. № 23. 29 янв. ). Женщины в романе судят поженски, они обожают императора Александра [214] «“Государь очаровал всех гостей своею любезностью! Никто не сравнится с ним в даре привязывать к себе одним словом“. Отец прервал речь своей дочери и сказал: “Потому, что каждое слово Его исходит из души, и что душа у него ангельская!“» (Ч. 2. С. 5–6). Восторженное описание бала прямо заимствовано из Шуазель-Гуфье, и даже она сама упомянута в романе под своей девичьей фамилией как «девица Тизенгауз» (Ч. 2. С. 5). и вместе с тем увлечены мыслью о приходе французских и польских войск, «только с тем условием, чтобы наш добрый император Александр не имел никакой неприятности!» (Ч. 2. С. 11–12). Все же женщины симпатизируют русским не только на словах: Мориконская и Ромбалинская активно помогают Выжигину спастись из плена.