Коллектив авторов - Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик [litres]

Все же среди булгаринских литвинов имеются и подлинные русские патриоты. Это воспитатель возлюбленной Выжигина Лизы – Ромуальд Викентьевич Шмигайло [223] Шмигайло говорит Наполеону, что он родом поляк (Ч. 2. С. 42), а в плену называет себя литвином (Ч. 2. С. 50), французского языка он не знает, говорит по-польски и по-русски. , скромный петербургский чиновник из польской шляхты. В отличие от отца и брата, которые, живя в Литве, сумели составить себе капитал, он не смог продвинуться в Петербурге по службе далее чина титулярного советника, хотя своей честностью и трудолюбием составляет выгодный контраст русским чиновникам-взяточникам. В сюжетном плане командировка Шмигайло в Литву в качестве провиантского чиновника перед самым началом боевых действий дает возможность автору показать недостатки в снабжении французской армии, а также поведение французов в Польше. Шмигайло не изменяет присяге, хотя с ним беседует сам Наполеон и предлагает ему выгодную должность во французской армии. На слова племянника – наполеоновского офицера: «Говорят, что вся Литва ожидает нашего пришествия, что горят нетерпением соединиться с нами, и что поселяне уже вооружаются и собираются по лесам», – Шмигайло возражает: «Кто тебе сказал это, тот немилосердно солгал ‹…›. Литва очень довольна своим положением и не желает никакой перемены» (Ч. 2. С. 54–55) [224] Чтобы это мнение не выглядело лишь данью русскому патриотизму, в другом месте Булгарин приводит мнение Понятовского, о котором напомнил Наполеону его обер-гофмаршал Дюрок: «Литва есть пустыня, во многих местах непроходимая, ‹…› дворянство, в прилежащих к России областях, сделалось полурусским, ‹…› вообще характер литовцев не тот, что польский, ‹…› поселяне в Литве бедны до нищеты и большая часть из них по языку и вере привержены к русским»; причем подчеркивается, что Понятовский – сторонник войны, что «любовь к отечеству горит в его душе, но не ослепляет его тщетными надеждами» (Ч. 2. С. 87–88). .

Однако в условиях Польского восстания, когда «Выжигин» вышел из печати, подобные утверждения звучали почти насмешкой. Ревниво-настороженное отношение к Польше, которое утвердилось в русском обществе в александровскую эпоху, в 1830–1831 гг. вновь сменилось враждебным. Лучшее тому доказательство – стихотворения Пушкина «Перед гробницею святой…», «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина», где «кичливый лях» и «верный росс» противопоставлены вполне однозначно [225] Ср. резкое суждение Д. Давыдова, писавшего в автобиографии 1832 г.: «Тяжкий для России 1831 год, близкий родственник 1812, снова вызывает Давыдова на поле брани. И какое русское сердце, чистое от заразы общемирного гражданства, не забилось сильнее при первом известии о восстании Польши? Низкопоклонная, невежественная шляхта, искони подстрекаемая и руководимая женщинами, господствующими над ее мыслями и делами, осмеливается требовать у России того, что сам Наполеон, предводительствовавший всеми силами Европы, совестился явно требовать, силился исторгнуть – и не мог!» ( Давыдов Д. В. Некоторые черты из жизни Дениса Васильевича Давыдова // Давыдов Д. В. Соч. М., 1962. С. 34). . Польское восстание свело на нет усилия Булгарина изменить своим романом отношение к полякам и вызвать симпатии к ним, представив в «Выжигине» трагизм их положения в 1812 г. В романе Загоскина польская тема решена гораздо проще – в «Рославлеве» имеются два польских типа: кичливый и вполне стереотипный польский пан, унижающий русского офицера, назначенного к нему на постой, и добродушные весельчаки, проявляющие по отношению к русскому самое широкое гостеприимство. Однако характерно, что офицер и его денщик принимают этих охотников за разбойников и стремятся спастись бегством – подозрение во враждебности доминирует и здесь.

Польская тема – это водораздел, который невозможно перейти, сохраняя Царство Польское в составе Российской империи, к чему, в полном согласии с русской точкой зрения, стремился Булгарин. Завершим выразительным свидетельством из мемуаров участника восстания 1830–1831 гг. Мауриция Мохнацкого, на которые ссылается А. А. Корнилов: «…если бы даже русские святейшим образом соблюдали конституционное учреждение в Царстве Польском, то полное его развитие не привело бы еще скорее к восстанию, нежели его ограничение? ‹…› Революция лежала в основании самого учреждения царства» [226] Цит. по: Корнилов А. А. Русская политика в Польше со времени разделов до начала ХХ века. Пг., 1915. С. 25–26. ).

Исследователи выяснили, что в походе Великой армии в Россию Булгарин находился в составе 8-го польского шеволежерского полка. Приводимые далее сведения основаны на данных о передвижении по русской территории этого полка и тех соединений, в состав которых он входил [227] Турусов В. П. Уланы (Великая армия); Васильев А. А. Кавалерия 2-го армейского корпуса (Великая армия); Шиканов В. Н. Удино Николя Шарль // Отечественная война 1812 года: энциклопедия. М., 2004. С. 740–741, 159, 736–737. .

8-й польский шеволежерский полк [228] То есть полк легкой кавалерии, вооруженный также пиками (см.: Булдыменко П. В., Кузнецов П. Е. «Los infernos picadores» // Воин. 2003. № 11. С. 39–46), или 2-й полк Вислинских улан был организован в 1811 г. под командованием полковника Томаша Любенского (Lubenski, Лубеньский), поэтому его иногда называли «полком Лубеньского». Полк входил в состав 6-й кавалерийской бригады (командир бригады, бригадный генерал барон Жан-Батист Жювеналь Корбино (Corbineau)). в составе 6-й бригады (вместе с 5-й) корпуса маршала Удино (Nicolas-Charles Oudinot) перешел р. Неман у Понемуня (в районе Ковно) 12(24) июня 1812 г. Корпус Удино действовал против Витгенштейна и должен был прорваться к Петербургу; французский маршал был настолько уверен в победе, что даже писал Наполеону: «Ваше Величество, мне очень совестно, что я прежде Вас буду в Петербурге» [229] Цит. по: Ополчение 1812 года. С. 71. ). Однако, несмотря на кровопролитные сражения и большие потери, эту задачу французам решить не удалось. И все же по сравнению с главными силами Наполеона войска западного направления были гораздо лучше (хотя далеко не полностью) обеспечены продовольствием и всем необходимым, так что до воссоединения с основными частями и до начала общего отступления корпус Удино не испытывал тех страшных лишений, которые пришлось пережить главной армии.

Насколько можно судить, Булгарин не был в Вильно ни при наступлении, ни при отступлении Великой армии (в обоих случаях он переходил Неман в районе Ковно). Полк шеволежеров сражался в корпусе Удино [230] В период его лечения от раны, полученной под Полоцком 5(17) августа 1812 г., до конца октября 1812 г. командование было передано Гувиону Сен-Сиру, который за первое (победное для французов) Полоцкое сражение получил звание маршала. под Якубовом (18/30.07.1812), Клястицами (16/29.07–20.07/1.08.1812), Полоцком (5–6/17–18.08 и 5–7/17–19.10.1812 г.), Борисовом (26–29/14–17.11.1812). Между первым и вторым Полоцкими сражениями в течение двух месяцев активных боевых действий не велось.