Шелли Клейн - Самые жестокие женщины в истории

12 июля 1963 года в журнале «Лайф» появилась статья, написанная Мэри X. Кадуоладер, в которой спрашивалось, не являются ли мистер и миссис Эндрю Мур самыми невезучими родителями во всей Америке. Миссис Мур потеряла к тому времени всех своих семерых детей и выглядела по описаниям «…измотанной почти до измождения. …Ее глаза превратились в два громадных костра на сером, как зола, лице. Она редко посещает могилы детей. В ее лексиконе мужество стоит больше, чем слезы. Она постоянно находится в доме вместе с собакой и двумя кошками» [62] Из статьи, озаглавленной «Один за другим», Мэри Г. Кауоладер в журнале «Life», 12 июля 1963 г. . На деле, имена Эндрю и Марты Мур являлись псевдонимами, настоящие имена супругов были Артур и Мария Ноу, но к концу 1990‑х годов они были уже не теми мужем и женой, к которым испытывала сочувствие вся Америка, их так презирали, что на слушании по поводу поручительства в августе 1999 года помощник районного адвоката сказал о Марии, что она «такая же серийная убийца, как и Тэд Банди».

Мария Ноу выросла в проблемном, разрушающем личность окружении. Ее мать, повременную уборщицу, часто бил хулиган-отец Марии, который был также алкоголиком. Записи полиции фиксируют постоянные приводы в суд, в основном из-за жалоб жены, которая заявляла, что он и физически, и словесно оскорбляет ее. Марию забрали у родителей и некоторое время она жила в детском доме, пока ей не исполнилось три года, а потом ее вернули матери. В возрасте пяти лет Мария переболела тяжелой формой скарлатины, по ее словам, ее использовали в качестве подопытной морской свинки и давали кучу разных таблеток. В результате таблетки повлияли на ее умственные способности, и когда она пошла в школу, она не смогла держаться на уровне с остальными детьми.

В двенадцать лет Мария бросила учебу, чтобы помогать по дому. Чаще всего ее использовали для ухода за младшими детьми в семье (одна из малышек, как говорят, была незаконной дочерью старшей сестры Марии). Пока была не замужем, она отдавала матери каждый пенни, который получала, подрабатывая в различных местах в качестве прислуги. Вдобавок к другим несчастьям мать Марии, следуя примеру мужа, часто избивала детей кнутом. По стандартам нормальных людей это не была идеальная американская семья, и неудивительно, что все происходящее отразилось на детях. Одного из младших братьев Марии даже поместили на лечение в психиатрическую больницу, где, согласно судебным документам того времени, ему был поставлен диагноз «посттравматическое расстройство личности».

Ко времени когда 12 июля 1949 года Мария сбежала со своим будущим мужем Артуром Ноу, она была полна отчаянной решимости спастись из родительского дома. Артуру было двадцать четыре года, а Марии только восемнадцать, но то была любовь с первого взгляда. Они встретились в социальном клубе по соседству и «ходили вместе» несколько месяцев, прежде чем решили сбежать, но все-таки для ее молодого мужа было шоком, что его юная жена не умеет ни читать, ни писать. «Я была практически неграмотной, — рассказывала Мария. — Когда я росла, мои проблемы вообще не упоминались, но когда я вышла замуж и столкнулась с тем, как говорят другие люди, я поняла, в каком я невыгодном положении» [63] Из статьи, озаглавленной «Из колыбели в могилу», Стефана Фрейда в «Philadelphia Magazine» (и «Metrocorp Publications»), апрель 1988 г. . Тем не менее Артур был терпелив с Марией и вскоре научил ее основам грамоты, так что она сама смогла продолжить свое развитие. Пара жила вполне мирно, пока в мае 1950 года, через год после их женитьбы, в больнице Университетский Храм, Филадельфия, не родился их первый ребенок. Его крестили как Ричарда Аллена Ноу.

При рождении Ричард весил семь фунтов одиннадцать унций, и, если не считать легкой формы желтухи (которая обычна для новорожденных), он был абсолютно здоровым ребенком. Мария и Артур радовались своему сыну и вскоре забрали его домой, но через несколько дней Мария Ноу принесла его назад в больницу, говоря, что Ричарда рвет, и она не знает, что с ним. Доктора решили что у Ричарда какая-то колика, но его полностью подлечили и через несколько дней вернули матери. Как ни трагично, но через месяц после рождения Ричарда Apтур Ноу обнаружил, что его сын безжизненно лежит в своей кроватке. Артур немедленно бросился с ребенком к соседу, который отвез отца и сына в епископальную больницу, но было уже поздно. Случай смерти был зафиксирован следователем как «сердечная недостаточность из-за острого эндокардита», но никто не подумал о необходимости провести вскрытие.

После того как Ричард Аллен Ноу умер, Мария Ноу родила еще троих детей одного за другим, но каждый ребенок заканчивал так же трагически, как и первый.

В апреле 1951 года в северо-восточном госпитале родилась Элизабет Мэри Ноу. Как и ее брат, Элизабет была нормальным ребенком без проблем со здоровьем до октября 1951 года, когда ее мать обнаружила, что ее пятимесячного ребенка в кроватке рвет кровью с молоком. Мария безотлагательно вызвала скорую помощь, которая немедленно забрала ребенка в университетскую больницу. По прибытии ребенок был уже мертв. Случай смерти зарегистрировали как бронхопневмонию, но, согласно отчету о вскрытии, на тельце Элизабет не провели никаких внутренних исследований, а бронхопневмонию почти невозможно определить без соскоба, исследуемого под микроскопом.

Третьим умершим ребенком Hoу была Жаклин, которая родилась 23 апреля 1952 года. Как и у других детей, у нее не было никаких проблем со здоровьем, пока не прошло три месяца после выписки из больницы, когда Мария заявила, что девочку рвет, и она синеет. Жаклин умерла по прибытии в епископальную больницу, и на этот раз случай записали как попадание рвотной массы в дыхательные пути.

В наши дни, если три ребенка в одной семье умерли до достижения одного года, родители, и в особенности мать, попадет под подозрение в убийстве. Но 1950‑е были более наивными годами, и хотя термин «симптом внезапной детской смерти» (известный также как СВДС) еще не употреблялся, следователи верили, что такое явление может быть причиной смерти. В то время (и до некоторой степени в наши дни [64] Возьмите, например, случай британской просительницы Салли Кларк, которая потеряла двоих своих детей, причем она настаивала, что это была СВДС или какая-то другая неизвестная болезнь, но которую тем не менее осудили за их убийство в ноябре 1999 г. Через три года Кларк аннулировали приговор. ) считалось, что СВДС может иметь место в семьях.