Шелли Клейн - Самые жестокие женщины в истории

Патрик Бувье Кеннеди родился преждевременно 7 августа 1963 года (всего за три месяца до того, как президента убили в Техасе), но через два дня умер из-за проблем с дыханием. Тем временем пришел отчет по вскрытию Терезы Ноу с причиной смерти «врожденный диатез с кровотечением», болезнь крови, которую никто не мог предвидеть. Эти два ребенка Ноу (Тереза и Летиция), которые умерли или до своего рождения, или всего через несколько часов после заставили исследователей двигаться дальше. В смертях членов семьи Ноу не было четкого рисунка, не было нити, которая вела бы с некоторой степенью определенности.

К 1964 году Мария Ноу была беременна девятым ребенком, которого родила 3 декабря в больнице Святого Иосифа. При полном внимании прессы и контроле общества; никто не оставлял ни одного шанса этому ребенку, которого окрестили Кэтрин Эллен. Первые три месяца своей жизни она оставалась в больнице под строжайшим наблюдением.

Больница Святого Иосифа, как следует из ее названия, была католической больницей, и многие сестры были монахинями, особенно в педиатрическом отделении. Одна монахиня, сестра Викторина, очень привязалась к Кэтрин и постоянно находилась возле нее во время своих дежурств. В результате она также имела ежедневный контакт с родителями девочки, и ее заявление тем, кто обследовал семью Ноу, читается с большим интересом. О них она говорит так: «Мистер Ноу всегда гораздо больше тянется к ребенку, чем миссис Ноу, (которая) предпочитает оставаться в стороне, поодаль, и относится к своему ребенку холодно… Миссис Ноу притворяется (обратите внимание), что тянется к ребенку, как будто она чувствует, что это требуется от нее… (и) абсолютно бесчувственно предлагает что-то, что не имеет никакого отношения к моменту» [65] Из Фрейда, цитирование текста. .

То ли причиной «непроявления» эмоций Марией была потеря восьми предыдущих детей, и поэтому она так боялась иметь тесную связь с этим, девятым ребенком, то ли в ее теле не было вообще материнской косточки. Будто чтобы доказать это, сестра Викторина клялась также, что подслушала, как миссис Ноу грозила убить малышку Кэтрин, когда ребенок недостаточно быстро брал бутылочку. По иронии именно в этот период доктор Гангеми начал лечить Марию Ноу гипнозом в надежде, что внушит ей терпение, чтобы успешно поднять Кэтрин. В начале 1965 года ребенка выписали из больницы Святого Иосифа, и несколько месяцев все казалось шло хорошо. Пришло и ушло без несчастий лето, но как только началась осень, доктор Гангеми начал получать бесчисленные телефонные звонки от запаниковавшей Марии. Один звонок оказался особенно тревожным, когда ребенок схватил полиэтиленовый пакет от вещей из химчистки и чуть не задохнулся. Зная, что несколько детей Марии умерли из-за состояния дыхательных путей, Гангеми естественно разъярился. И не стал прятать своего гнева от миссис Ноу, он наорал на нее, требуя объяснения, как восьмимесячный ребенок может схватить такой предмет. Мария ответила, что не знает, но разве не замечательно, что я оказалась на месте и спасла своего ребеночка от удушья? Гангеми не мог вспомнить, что он ей ответил, но, без сомнения, на эмоциях выскочило несколько бранных слов.

Конечно, если СВДС все-таки хоть как-то изучался в середине шестидесятых, то синдром Мюнхаузена с подменой (СМСП) звучал как диагноз с другой планеты. Однако в ретроспективе и учитывая инцидент с вышеупомянутым мешком из чистки, это являлось самым приемлемым объяснением того, что происходило в доме Ноу. Обычно СМСП заключается в том, что мать заявляет, будто ее ребенок болен или нарочно делает своего ребенка больным, чтобы привлечь внимание к себе. Известная в Англии в 1991–93 годах сестра Беверли Эллитт (позже известная под именем Ангел смерти) убила четырех детей, за которыми ухаживала, и избила девять других, страдая СМСП. К счастью, ее нашли и сейчас она отсиживает тринадцать пожизненных сроков в сверхсекретном психиатрическом заведении, но сотрудникам больницы потребовалось больше года, прежде чем они поняли серьезность нарушений психики.

Но в случае с Марией Ноу, хотя все считали, что что-то идет неладно, вмешаться не мог никто, включая докторов. Как объяснила Мария Вальдес-Дарена во время беседы с журналистом Стефаном Фрайдом, «когда взрослый душит ребенка, делая вот так (Вальдес-Дапена прижала руку себе ко рту), вскрытие не показывает ничего, ноль» [66] Там же. .

Руки у всех были связаны. Нельзя забрать ребенка у родителей, это почти невозможно без улик, никто не мог ничего поделать, оставалось только наблюдать и ждать.

Кэтрин повезло выжить при встрече с полиэтиленовым мешком, но чтобы не рисковать, медицинский персонал решил забрать ее на пять недель в больницу. За это время Кэтрин расцвела, но через неделю после выписки ее привезли в больницу снова необъяснимо ослабевшей, она едва шевелилась, когда Мария держала ее на руках. И снова ребенка взяли в больницу, теперь на три недели. Она даже отпраздновала в больнице свой первый день рождения — единственный ребенок Ноу, который дожил до такого возраста. Кэтрин выписалась из больницы, но только чтобы вернуться менее чем через две недели, страдая снова тем же самым. И каждый раз, когда Кэтрин принимали в больницу, она, будучи там, никогда не демонстрировала никаких отклонений. Наоборот, она была нормальной, жизнерадостной малышкой, которую необычайно любили все доктора и сестры. Опять она находилась в больнице чуть больше трех недель, но на этот раз при выписке Ноу купили кислородную систему, которая, как все думали, сможет приглушить страхи Марии. В некотором отношении они были правы, потому что десятью днями позже Мария воспользовалась прибором, сказав, что у Кэтрин был легкий приступ. Но 14 февраля Мария заявила, что атака у Кэт повторилась. На этот раз она и позвонила доктору Гангеми, и использовала кислород. Он не смог ничего найти у ребенка, но в качестве предохранительной меры выписал таблетки с названием дилантин, предотвращающие приступ, чтобы давать их в случае острой необходимости. Через две недели, 25 февраля 1966 года, Мария обнаружила, что Кэт лежит на животике в манеже и на глазах синеет. Кэт повезли в другую больницу Филадельфии, но она не вынесла дороги и по прибытии была признана мертвой. Позднейшее вскрытие показало, что причина смерти, как и в предыдущих случаях, «неопределима».

На этот раз полиция в лице следователя Ремингтона Бристоу и медицинского эксперта Джо МакГиллена подключились к делу в считанные часы. Вместе они допросили мистера и миссис Ноу, и, хотя миссис Ноу была в некотором роде в замешательстве из-за поднявшейся вокруг суеты, муж выстроил разумную защиту жены и настаивал, что она не в состоянии принести вред собственным детям.