Шелли Клейн - Самые жестокие женщины в истории

Расследование началось почти немедленно. Марии и Артуру задали вопросы, опросили также друзей и соседей, докторов и больничный персонал. Пара прошла даже испытание на детекторе лжи, которое они оба успешно выдержали, хотя остается некоторое сомнение об его аутентичности, так как никто не знал о психиатрической предыстории Марии. Свидетельство, которое помогло Ноу больше, чем что-либо другое, пришло из центра медицинских исследований. Джозеф Спелман, который проводил вскрытие тела Артура, заключил, что ничто не указывает на насильственную смерть. Однако Спелман написал два письма, касающихся Ноу: одно в филадельфийское агентство, занимающееся усыновлениями, а другое в подобную же государственную службу. Оба письма просила написать Мария Ноу, сказав, что теперь она снова хочет принять ребенка или по крайний мере получить его на воспитание. Письма (которые были идентичны) не говорили ни о чем прямо, но они намекали, что у Спелмана есть некоторые сомнения по поводу Ноу и что он не верит, будто причина смерти всех детей в СВДС. Ничего нельзя было доказать; не было прямых улик, чтобы обвинить Марию, поэтому в 1969 году расследование закрыли. Это могло бы быть концом всей истории, если бы не опубликованная в 1997 году книга с названием «Смерть невинных: правдивая история убийства, медицина и игра по-крупному», написанная Ричардом Ферстманом и Джейми Таланом.

В ней в качестве главной темы обсуждался случай Ванеты Хойт, которая с 1964 по 1971 год убила пятерых из шести своих детей. На суде адвокаты Хойт защищали ее, говоря, что дети умерали в результате oтносительно неизвестного синдрома, называемого СВДС. Соответственно, ее признали невиновной в убийствах, придав, таким образом, законную силу смерти, и ведущие эксперты начали считать, что СВДС может существовать и существует в семьях.

Однако в 1994 году Хойт взорвала эту теорию, признавшись в убийстве всех пятерых детей, и в 1995 году ее отправили пожизненно в тюрьму.

По правовым причинам Hoу не были названы своими именами в «Смерти невинных», но было сделано несколько ссылок на их случай, и, в свою очередь, это привело к появлению в «Филаделфиа мэгазин» статьи Стефана Фрайда, обе вещи заставили полицию снова открыть дело. Через много лет после смерти ее последнего ребенка Марию Hoу снова допрашивали в полиции, только на этот раз произошло нечто неординарное; она призналась в удушении четырех из восьми своих детей. По поводу других четырех она настаивала, что не помнит, но полицейские теперь имели достаточно оснований, чтобы арестовать самую известную убийцу-мать в Америке, что они и сделали 5 августа 1998 года.

Некоторые считают, что признание Марии подозрительно, особенно учитывая ее трудности с учебой, а другие думают, что, так как умерли все восемь детей, тут может крыться медицинское объяснение, учитывая весь ряд возможностей от наследственной болезни крови, называемой митохондриальной ДНК и до аллергии на арахис. Тем не менее, несмотря на то, что она не помнила, что случилось с четырьмя детьми, Мария Ноу была признана виновной в убийствах второй степени во всех восьми случаях. 29 июня 1999 года ей дали двадцать лет условно с пятью годами насильственного психиатрического лечения.

Приговор вызвал всплеск ярости; как может получить такое легкое наказание тот, кто убил восемь детей? Но заместитель поверенного Чарльз Галлахер поддержал этот вердикт, сказав:

«То был самый человечный способ решения случая миссис Ноу. Чем тратить миллионы долларов на содержание ее в тюрьме, мы потратим деньги на лечение и исследования. Может быть, мы узнаем, почему она делала это. Может быть, после курса лечения мы дойдем до сути, что важно, очень важно».

Его слова не могут быть более справедливыми. СВДС все еще тревожит тысячи семей по всему миру и к несчастью, в небольшом числе случаев, то же самое имеем с синдромом Мюнхаузена с подменой и другими равно опасными психическими заболеваниями.

В своем признании полиции Мария Ноу настаивала, что ее муж ничего не знал о том, что она делала, и что она жаждала, чтобы полиция раскрыла ее преступления. «Я надеялась, что они (полиция) сделают это. Я понимала, то что я делаю, очень плохо», — призналась она.

Шел 1969 год, конец «Поющих шестидесятых», начало более жестких семидесятых. Культура наркотиков была в зените, средства контрацепции широко доступны, а Вьетнамская война тянулась к завершению. В середине этого года молодая девушка Розмари Полин Леттс работала в булочной в Челтенхеме. Невзрачный пятнадцатилетний подросток, она каждый день садилась в автобус, идущий к дому или от дома в Бишопс Клив. Именно по дороге она впервые попалась на глаза Фредерику Весту. Старше Розмари на двадцать лет, Вест начал заигрывать со старшеклассницей, потом зашел к ней в булочную и подарил кружевное платье и меховое пальто. Фред также пригласил Роуз пойти выпить, она приняла предложение. То была случайность, встреча двух людей, которые начнут вместе совершать преступления, настолько страшные, что британские бульварные газеты станут муссировать эти истории месяцами.

Розмари Леттс, родившаяся 29 ноября 1953 года, была одной из семи детей. В то время ее родители жили в Нортхэме, маленькой деревушке в Северном Девоне. Хоть край был мрачным и малонаселенным, но это было идеальное место для молодой семьи. Однако Билл и Дейзи Леттс было далеко до идеальных родителей. В то время, когда родилась Роуз, Дейзи Леттс проходила курс электрошоковой терапии (ЭШТ) от депрессии в психиатрическом центре. Наиболее вероятной причиной ее болезни был собственный муж, который, как предполагают, был шизофреником. Билл Леттс имел весьма неустойчивый характер. Он был задиристым, вспыльчивым человеком, которому хотелось все делать по-своему, и ранние годы Роуз были отмечены побоями, Билл Леттс щедро раздавал их жене и детям. Вот как позднее вспоминал Эндрю Леттс, брат Poуз:

«Если он считал, что мы отправились спать слишком поздно, он выливал на нас ведро холодной воды. Он приказывал нам копать сад, и это означало весь сад. Затем он проверял работу, как армейский офицер, и если не был удовлетворен, мы должны были проделать все снова. Нам не полагалось говорить и играть, как обычным детям. Если мы шумели, он подходил к нам с ремнем или с чурбаком. Он бил до синяков и кровоподтеков, пока мама не вставала между нами. Тогда страшно избитой оказывалась она» [69] Из «Счастливые, как все убийцы. Правдивая история Фреда и Розмари Вест» Гордона Берна, Фабер и Фабер, 1998 г. .