Шелли Клейн - Самые жестокие женщины в истории

Между тем Лиззи рассказывала мисс Расселл, что, по ее мнению, кто-то из врагов отца пытается убить его. Она утверждала, что болезнь от которой страдали ночью ее отец, мачеха и она сама, явилась результатом того, что кто-то намеренно отравил их молоко. Мисс Расселл старалась успокоить Лиззи, но безуспешно. Любопытно, что на суде защитник Лиззи пытался объяснить этот разговор ее «месячной женской слабостью». Расставаясь с мисс Расселл, она сказала: «Я чувствую, что-то висит надо мною, и не могу избавиться от этого ощущения».

Утро 4 августа 1892 года было таким же жарким, как и предыдущее. Остававшийся на ночь с Борденами, Джон Винникум Морс с удовольствием разделил с хозяевами щедрый завтрак, несмотря на то, что они все еще мучились от спазмов в желудке. Завтрак оказался таким обильным, что Бриджит, которая позднее доела остатки, вырвало на заднем дворе.

В 9.15 утра Морс отправился навестить других своих родственников, а Эндрю Борден ушел, чтобы решить какие-то дела в центре города. Вскоре Лиззи спустилась вниз и, пока Бриджит занималась домашней работой, съела легкий завтрак. Затем Эбби Борден попросила Бриджит помыть внизу окна и, захватив ведро и тряпку, Бриджит направилась через боковую дверь во двор. Важно, что дверь осталась незапертой. Бриджит терла окна и, как показала позднее, не видела в комнатах первого этажа никого, кроме обитателей дома, а примерно часом позже, закончив работу, она вернулась в дом и заперла за собой боковую дверь.

Затем, приблизительно в 10 часов утра, вернулся домой мистер Борден. Он забыл ключи и, обнаружив, что все двери в дом накрепко заперты, вынужден был постучаться. Бриджит впустила его, и, как она показала, когда мистер Борден вошел в прихожую, она услышала с верхней площадки, из спальни для гостей, странный смех. В суде Бриджит настаивала, что смех принадлежал Лиззи, но сама Лиззи клялась, что, когда ее отец вернулся домой, она находилась на кухне. Придя домой, мистер Борден узнал от дочери, что Эбби Борден получила записку относительно кого-то, кто тоже плохо себя почувствовал и умер. (Эта записка не была найдена полицией, и ее отсутствие позднее использовалось обвинителем как доказательство еще одной лжи Лиззи.)

Не обратив внимания на отсутствие жены, мистер Борден отправился наверх в хозяйскую спальню, но вскоре вернулся и устроился в гостиной. Он лежал на кушетке, отдыхая от жары. Лиззи гладила белье, а Бриджит приступила к мытью окон изнутри. В 10.55 утра Бриджит ушла наверх, в свою комнату, на короткий отдых перед ленчем, а Лиззи вышла во двор или в сарай (при допросе она очень неуверенно отвечала на вопрос, где же точно была и что делала). Не подвергается сомнению тот факт, что по возвращении она обнаружила то, что ее главный защитник, мистер Джордж Д. Робинсон, позднее опишет как «одно из самых подлых и дьявольских преступлений, которые когда-либо совершались в Массачусетсе». Еще он добавил: «Осмотр жертв обнаружил, что миссис Борден была убита с использованием тяжелого острого предмета, которым ей нанесли восемнадцать ударов по голове, причем тринадцать из них пробили череп. А внизу, на софе, находилось мертвое, изувеченное тело мистера Бордена с одиннадцатью ударами по голове, четыре из которых пробили череп» [3] Из текста заключительных аргументов защиты Лиззи Борден. .

Согласно показаниям Лиззи, именно тело Эндрю Бордена она «обнаружила» первым. Он все еще лежал на кушетке, правая щека покоилась на подушке, но из-за повреждений он был фактически неузнаваем. По лицу струилась кровь, один глаз был разнесен почти надвое и вываливался из глазницы, нос отрублен, всего на лице насчитывалось одиннадцать ран. Череп смят, будто он был не прочнее яичной скорлупы.

Возникло замешательство. Лиззи начала кричать, чтобы спустилась Бриджит, после чего послала прислугу за семейным доктором. На стенах гостиной повсюду была кровь, пятна также ясно виднелись на ковре и на софе.

Согласно записям полицейских, доктор Боуэн прибыл в 11.30 утра, а к 11.45 семь полицейских вместе с медэкспертом Вильямом Доланом уже тоже находились там. Вскоре доктор Боуэн покинул дом, чтобы послать телеграмму Эмме Борден, в которой сообщил ей о преступлении. Когда он вернулся, его встретила еще более страшная новость: Бриджит с соседкой, миссис Эдди Черчилль, поднялись наверх и обнаружили там Эбби Борден, лежащую вниз лицом в луже собственной крови. Голова была почти отделена от тела мощным ударом но шее, а другой удар стесал огромный лоскут кожи со скальпа. (Позднее было установлено, что Эбби Борден умерла от первого полученного удара, потому что хоть раны и были глубокими, очень мало крови было разбрызгано по стенам и на мебели.)

Начался осмотр. Первым делом офицер Майкл Маллели спросил Лиззи Борден, есть ли в доме топоры, на что она ответила, что есть, даже несколько. Бриджит повела офицера в подвал, где Маллели обнаружил четыре похожих предмета. Один был в высохшей крови и в чем-то похожем на волосы (позднее выяснилось, что кровь и шерсть были коровьи), а другой со сломанным топорищем, в пепле. Этот второй топор и был, в конце концов, представлен в суде как вещественное доказательство. Затем Лиззи задали вопрос о ее местонахождении во время убийств. После того как она объяснила полиции, что находилась в сарае, где искала металлические грузила (она собиралась отправиться с сестрой на рыбалку в Фэйрхевен), сержант Филип Хэррингтон с сотрудниками обследовал указанное помещение. Пол чердака в сарае был покрыт тонким нетронутым слоем пыли, не было следов ни ног, ни рук, ни каких-либо других отпечатков.

Когда были сфотографированы тела на местах, в три часа пополудни оба трупа перенесли в столовую, где на обеденном столе доктор Долан и произвел вскрытие. У обоих, и у Эбби, и у Эндрю, вынули желудки, упаковали и отправили с посыльным доктору Эдварду С. Вуду, профессору химии в Гарварде. Это объяснялось желанием определить, не были ли жертвы отравлены перед тем, как их забили до смерти. Без сомнения доктор Боуэн упомянул, как плохо они чувствовали себя 3 августа и, возможно, теперь боялся, что может открыться что-нибудь еще более зловещее.

В конце концов, легче же забить до смерти человека, который уже ослаблен ядом. Вот что сообщается в отрывке из статьи в газете «Фолл Ривер Дейли Гералд» от 8 августа 1892 года:

«Джозеф А. Хант, содержатель исправительного дома, у которого огромный опыт работы полицейским в этом городе, обсуждая трагедию, выдвинул версию, которая ускользнула от внимания полиции, или если это не так, то полиция направила публику по ложному следу.

Мистер Ханг заявил: "Мое мнение таково, что оба, и мистер Борден, и его жена, были мертвы до нанесения убийственных ударов, может быть, отравлены синильной кислотой, которая вызывает мгновенную смерть. Топор использовался только чтобы отвести подозрение от тех, кто нашел тела. Я считаю, что это истинное состояние дела, потому что, если бы они были живы, когда наносился первый удар, действие сердца вызвало бы гораздо более широкое разбрызгивание крови, чем явствует из данных, представленных в документах. И к тому же слишком уж много мясницкой работы для такого небольшого количества разлетевшейся по сторонам крови"».