Юрий Безелянский - Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

Простуда простудой, а деньги зарабатывать надо. Печатный конвейер нельзя останавливать, для исторической полосы сочинял минирассказики о герое Чкалове и антигерое Ежове. В «Современнике» предложили заменить мое название «Причуды сердца». Пришлось придумывать новые: «Шелест коленей», «Горечь любви», «Немного красного вина…» (строчка Мандельштама), «Кто решится сказать «Никогда»?» (Брехт), «Кумиры ставят на зеро» и другие. Выбрали простенькое и современно звучащее: «Налог на любовь». Налоги и декларации ныне душат всех.

В «Радуге» делают какой-то книжный каталог и меня попроси ли набросать несколько слов. Я и набросал: «Самая лучшая и самая чистая партия в мире — партия любителей книг, книга позволяет развивать фантазию, совершенствовать язык и изживать комплексы. Дружите друзья, с книгой, а не с автоматом Калашникова».

15-го приезжал и брал у меня интервью Андрей Морозов, редактор и владелец газеты «Персона» (Казань). А потом помощница Раскина, Алена, записывала мои слова на диктофон для еще какого-то интервью, и был смешной эпизод с Марленом Хуциевым. Раскин меня с ним познакомил:

— Это Юрий Безелянский, — представил Иосиф.

— Знаю, знаю, — сказал Марлен. — Я его читаю… Безелянский… Яков…

Очевидно, спутал с Яковом Костюковским. Смешно…

Если писать о том, что происходит, то можно одним словом: паранойя. Наша дума звереет от бомбежек Югославии (я не верю, что сербы — это наши братья, «братушки»), страсти по импичменту Ельцина. Все бурлит и кипит. А на концерте по ТВ Пугачева томно вздыхает: «Ах, какой это был мужчина! Настоящий полковник!..» и звучит это фарсовопошловато.

Югославия не сходит с языка, но большинство газет пишет о том, что народ «не желает умирать за хитрого Милошевича». А одна пенсионерка высказалась по сердобольному просто: «Народ Югославии, конечно, очень жалко, но себя тоже надо жалеть». Наши депутаты думают иначе и голосуют за объединение России с Югославией и Белоруссией. Славянская Зюгания с вождями Зюг и Лук, ну, и этот преступник Милошевич. До чего же грязна эта внешняя политика! И желание посадить народ голой задницей на горячую сковородку войны!..

На днях перечитывал-перелистывал свои 6 томов ЮБИБЛИИ (лежат в столе и вряд ли увидят свет), одна только запись из последнего тома с датой 27 апреля 1975 года, — 24 года тому назад:

«Опять разворчался, творец! Старый стал, оттого и недовольство лезет из тебя, как трава по весне. Все творишь, а вот писателем так и не стал. Горькая правда. Не удостоился почетного титула «писатель». Но что писать? Размазывать официальный сироп не могу. Жесткую правду? Но ее надо отстаивать, а сил уже нет. И вообще, зачем лезть на книжный рынок? Чтобы имя твое шелестело на улицах и в коридорах? Но я не тщеславен. Чтобы было больше благ? Но это и хорошо, и плохо. Не успеешь моргнуть глазом, как разменяешь душу на пятаки. И вообще… «Бессмертья нет. А слава только дым…».

Ну, и т. д. Очень горько и печально. А если бы не произошла перестройка, и у власти остались бы коммунисты с их вечными запретами и цензурой, что тогда? Продолжал бы писать в стол и становился все злее и угрюмее?.. Но, как говорил Игорь Северянин; «И невозможное возможно в стране возможностей больших», — и вот я — писатель. Кстати, в 6-м томе я привел точную цитату Станислава Лема: «Любая книжка — могила несметного количества других книг, которые она уничтожила, вытеснив их». Мы идем след в след за другими сочинителями и творцами».

И в подверстку. В «Книжном обозрении» Литаврина тиснула свое негодование: «Портрет кошечки в мешке, или «Выбранные места» господином Безелянским». И чего дамочка пыхтит на ровном месте?!.. Мой ей ответ «Радуга» просила не печатать. На этом точка.

Получал гонорар в «Кумирах». Людмила Николаевна: «Вы — энциклопедист… Наш Монтень.». Но я не занимаюсь афористикой («Раз мы ненавидим что-либо, значит, принимаем это близко к сердцу») и не впадаю в морализаторство. Я — собиратель фактов, любитель истории и конструктор собственных концепций и версий.

Ездил в «Современник», отвез новое предисловие под новое название «Налог на любовь». Оттуда в ЦДЛ. Висит объявление о вечере Раскина и написано, что будут выступать писатели Арканов, Безелянский, Брайнин и др. Первый раз в жизни попал в обойму писателей-сатириков.

22 апреля — день рождения Ленина. В МК сплошная ирония по поводу «лысого из музолея» (а еще говорят «момзолей»). По ТВ фильм Киселева, размазывают по полной программе. Кто-то давно понял, что вождь был злодеем и губителем России, а кто-то продолжает веровать в то, что он великий и святой.

Ремарка.12 лет спустя. Хотя кто-то шутливо считает меня энциклопедистом, я долгое время не мог и не хотел писать о вождях. Но потом раскололся и написал о Троцком. Затем для книги «Лики России» (которая лежит в рукописи и пока не вышла) сделал двойной портрет «Два сокола» — о Ленине и Сталине. А после поездки в Швейцарию взял в библиотеке книгу Солженицына «Ленин в Цюрихе». Интересно было прочитать мнение Александра Исаевича о Владимире Ильиче: «Какой-то плюгавый, вертлявый, руками все время размахивает, и голос плоский…». А еще картавый, «и какие-то корявые, неровные, порченные зубы…». В библиотеке Цюриха Ленин думал: «И зачем родился в этой рогожной стране?., в этой разляпистой, растяпистой, вечно пьяной стране?..» (7 октября 2011).

23 апреля. Подбирал эпиграфы для книги о Луне… По ТВ, в связи со 100-летием Набокова, показали кусочек «Лолиты» и фильм Киселева о писателе с кадрами, снятыми в Швейцарии. Интересно, увижу ли когда-нибудь Швейцарию и Монтрё своими глазами?.. Да, и сегодня же вышел мой материал о Набокове «Любовь на других берегах». Это позитив, а негатив: мы все испытываем последствия дефолта, цены взлетели, особенно сыр (основное мое питание) и все импортное пиво, купил тут нашу «Балтику» — какая дрянь!..

Пришла в голову идея: сделать книгу «Клуб 1932» о своих звездных ровесниках и где-то поиграть на сравнениях и параллелях. Сказал об этом Литвинец, она: «Это интересно. Несите…». И в «Радуге» вместо «Луна над Парижем» утвердили заголовок «Страсти по Луне». Становлюсь радужным автором… В Л Г — рецензия на «Улыбку Джоконды». Похвалили» и поругали. За что? За «пошлость». От фонаря что ли? В книге ни грана пошлости, откуда взял это рецензент?.. Вышла история А.К. Толстого с Софьей Миллер.

Ох, эта жизнь! В ночь на 1-е проснулся и стал соображать о новой книге, кого включить в «Клуб 1932», как лучше написать. Утром встал — уже Первое мая. И никакого ощущения праздника. Немного погуляли в дальней роще. Все зелено, цветет черемуха, ранняя весна. Но холодновато, +5.

3 мая появился Эдик с подарками, наиболее ценным был роскошный альбом «Искусство и история Парижа и Версаля» на русском. Какие фотографии, какие виды, какие картины, какая архитектура! Действительно, по расхожей фразе: увидеть Париж — и умереть. Нет, не умереть, а насладиться. О, если бы такой альбом попал мне в руки лет в 16–18, я бы изучил его до корки и наизусть, а сегодня, находясь в журналистско-издательском раже и рвении (или машинка, или беготня), некогда спокойно сесть на диванчик, листать и смотреть, и млеть. Боже, как все несправедливо!..