Юрий Безелянский - Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

Что касается моих книг, то они завязли (русская неторопливость, разгильдяйство, а то и жуликоватость), но не теряю надежду на выход к осени. Делаю уже третью «Любовь в Серебряном веке», главы которой печатаю в «Вечернем клубе»…».

Это письмо. А вот некоторые реальности буден. Побывал в апартаментах опального Бурбулиса, в общ. организации «Стратегия». Бурбулиса не застал, сидит секретарша и изучает мой календарь в «Науке». Я говорю: «Уговорите свое начальство купить несколько тысяч книг Рюрика для своего идеологического подкрепления». «Надо, — согласилась она, — но нет денег». Еще заходил на «Эхо Москвы», познакомился с Алексеем Венедиктовым. И удивлялся сам на себя: был некогда застенчивым и робким, а превратился почти в наглого, как танк. А, может, в каждом из нас в разных долях сидят гоголевские типы: Манилов, Ноздрев и Хлестаков?..

В «Современнике» посмотрели спектакль «Трудные люди» — Йосеф Бар-Йосеф в постановке Галины Волчек. О жизни евреев в эмиграции. Замечательная игра актеров (Ахеджакова, Кваша, Авангард Леонтьев), но бесподобнее всех Валентин Гафт. Искрометные «еврейские штучки», но удручало то, что в зале очень мало евреев. Побежали родимые из России. Побежали… Мишка Шифман у Высоцкого говорил приятелю: «Побредем, паломники, чувства придавив!.. Хрена ли нам Мневники — Едем в Тель-Авив!». «…Едем, Коля, — море там Израилеванное!..» Море, конечно, есть, но есть ли счастье?..

В нашей библиотеке им. Хикмета распродажа старых и ненужных (?!) книг, накупил кучу: дореволюционное издание писем Пушкина, роскошно изданный фолиант к юбилею Вольтера и др. Потом листал, читал и ловил кайф.

9 декабря 1830 года Пушкин сообщал Плетневу, что написал несколько маленьких трагедий. «Сверх того, написал около тридцати мелких стихотворений. Хорошо? Еще не все… написал я прозою пять повестей, от которых Баратынский ржет и бьется…» Что значит «ржет и бьется»? Завидует? Негодует? Или сопереживает и радуется?..

Пушкин — барону Корфу, 14 окт. 1836 года: «Какое поле — это новейшая русская история. И как подумаешь, что оно вовсе еще не обработано, и что кроме нас, русских, никто того не может предпринять! — Но история долга, жизнь коротка, а пуще всего человеческая природа ленива (русская природа в особенности)… Сердцем тебе преданный, А.П.».

На Малой Грузинской фотовыставка «так жили поэты…» Поговорил с матерью Высоцкого, Ниной Максимовной. Сказала, что он был нежным сыном…

Хроника тоталитарного режима одобрена и оплачена, да еще пенсию получил, почувствовал себя кандидатом в миллионеры. Вечером 23-го с Ще пошли в магазин на Алабяна что-то купить и купили… две пачки соли. Но это детали. Главное, что моя работа осуществлена в публикациях. И как говорил француз Ален: «Счастлив тот, кто видит в проделанной накануне работе следы своей воли».

Валерий Горкин пригласил меня в свою программу «Радиознакомство» по «Голосу России» (приглашает только знаменитых). Валера (я его знаю с той поры, когда сам работал на Радио) пел дифирамбы: «Ты даже не представляешь, что ты делаешь… не понимаешь значения твоих публикаций… Ты — Просветитель с большой буквы…». Оказывается, Горкин собирает мои подборки.

Очередная акция правительства: изъять из обращения все старые деньги с изображением Ленина и оставить только последние, выпуска 1993 года.

На следующий день после «Голоса России» отметился в прямом эфире «Эхо Москвы» в программе Пилипейко. А еще был у Матронова. Шкабельникова: «Заполонил весь эфир!» Опять зависть!..

Ще — 53 года, и по традиции посвящал ей стихи. Вот только некоторые строки:

В воскресенье 25-го по приемнику слушали «Голос России» и соловьиные распевы Горкина: «Все, что написано тобой, отличает редкая индивидуальность… поднимаешь нашу эрудицию… твои комментарии и оценки — это короткие ракетные залпы… перебрасываешь мостик от прошлому к настоящему…» и т. д. Перепечатываю такое и, кажется, краснею от неловкости…

По поводу «Терры»: Унгерн сбежал с деньгами в Австралию. И что теперь будет с книгой?.. Вышла вторая часть о Маяковском и комментарий с выставки «Так жили поэты…» Все работаю и стараюсь, вот так работал и старался Владимир Лакшин и вот умер (ему в мае было бы 60 лет). Да, все мрачно. Но это не означает, что пора сворачивать паруса и бездеятельно качаться на волнах.

Болезненно переживаю скоротечность времени.

— Что это, Бэримор?

— Время летит, сэр.

Смотрю на молодых и завидую им: они не ощущают бремя времени. Им кажется, что впереди — вечность, 10 августа племянница Оля привезла к нам своих подружек — итальянских студенток, будущих славистов:

Марьяну Чиприани и Анну Баскирротто. Девочки с восторгом посмотрели мои архивы и публикации, итальянский альбом и сделали на нем надпись по-русски: «Свобода всем, но не для того, чтобы все были художниками, а для того, чтобы никто не был рабом!»

Погибаю от вырезок из газет, все складываю, авось, пригодится какая-нибудь информация. И не я один такой сумасшедший. Были такие собиратели и раньше. К примеру, Михаил Дмитриевич Хмыров (1830–1872). В 31 год оставил службу и занялся «странным увлечением»: собрал за 20 лет 1700 пухлых томов вырезок из газет и журналов, вел более 300 тематических разделов по истории, экономике, культуре. На квартире своей создал справочно-библиографическое бюро. Мечтал создать «Энциклопедию отчизноведения», но не создал. Жил и умер бедняком… Но прожил насыщенно и интересно. Просветитель-подвижник. Мне повезло больше: я не только собираю, но и публикую много и приношу людям знания и радость, что и отмечал по радио Горкин. Но есть и скептики моей работы, в частности, Эмиль заявляет: поденщина!.. А читательница Кудрявцева написала в «ВК», что боится, что Юрий Безелянский уйдет в отпуск, и тогда в колонках будет перерыв — Табашников показал мне ее письмо и сказал: «Ради этого стоит жить».

А публикации выходят и выходят. А еще какие-то переговоры с издательством «Галактика», голова идет кругом. Чтобы ее стабилизировать, пошли в кинотеатр «Баку» на «Дневную красавицу» Бюнюэля. Она вышла в 1968 году и, вот, спустя 25 лет, дошла до нас. Некая Северина (Катрин Денёв) изживает свои женские комплексы. Снято великолепно.

«Заболел» Гумилевым, СВОИМ 7-М поэтом для будущей книжки.