Иоанна Ольчак-Роникер - Корчак. Опыт биографии

В тот беспокойный год, на стыке весны и лета, Генрик Гольдшмит впервые в жизни столкнулся с делом своей жизни. По рекомендации доктора Юлиана Крамштика он с группой еврейских детей из бедных семей поехал в деревню – в Михалувку, на каникулы, организованные Варшавским обществом летних лагерей. Две смены, в мае и в июне, что он провел с детьми в качестве воспитателя, открыли ему глаза на мир, которого он до той поры не знал; с них началось превращение врача в педагога.

Варшавское общество летних лагерей было одной из тех необычных общественных организаций, которые в несуществующем государстве по собственному почину брали под опеку тех, кто нуждался в помощи. Оно было зарегистрировано в 1897 году благодаря инициативе и многолетним стараниям Станислава Маркевича, известного варшавского врача-гигиениста. Ему удалось воодушевить врачей, общественных деятелей, уважаемых всеми людей – таких, как Болеслав Прус, – своей идеей отправлять в деревню самых бедных польских и еврейских детей Варшавы. Тогда все делалось быстро: еще до того, как Общество получило официальный статус, оно уже успело собрать фонд, утвердило принципы работы, и первые дети начали выезжать на свежий воздух в усадьбы, которые «великодушно подарили наши землевладельцы» {98} 98 Stanisław Markiewicz, Kolonie letnie, w: Encyklopedia wychowawcza, t. 6, Warszawa 1904; cyt. za: Janusz Korczak, Dzieła, t. 5, s. 302. .

Трудно понять, откуда люди той эпохи, измученные неволей и личными хлопотами, черпали такую энергию и рвение, что могли бескорыстно заботиться о других. Небогатые люди отдавали свое время и силы. Богатые – деньги. Известный варшавский промышленник Вильгельм Рау в своем завещании отписал Обществу двести тысяч рублей и, будучи осведомлен в финансовых делах, оставил точную инструкцию, как употребить эти деньги, чтобы непрактичные идеалисты не растранжирили всю сумму сразу. Пятьдесят тысяч предназначались на постройку корпусов для детей, а проценты со ста пятидесяти тысяч капитала должны были покрывать расходы на содержание. Итак, Общество купило два лесистых участка возле реки в Остроленцком уезде Ломжинской губернии, недалеко от железнодорожной станции Малкиня, и приступило к строительству. Как это обычно и бывает, расходы превысили ожидаемую сумму, поэтому вдова Вильгельма, Зофия, доплатила недостающую часть.

В июле 1900 года каменщики начали возводить стены, а уже в октябре на участке стояли два дома – Вильгельмувка для мальчиков и Зофиювка для девочек, – названных в честь покровителей.

Покровитель хотел, чтобы эти дома служили всем детям, независимо от вероисповедания, но возникла проблема, связанная с необходимостью вести отдельную кошерную кухню. С этой трудностью справились, создав третий корпус – только для еврейских детей. Для этой цели сыновья Михала Эдельмана в 1901 году подарили лагерю четырнадцать моргов земли в той же местности. Доктор Максимилиан Герц устроил сбор денег среди членов еврейской общины. За год собрали пятнадцать тысяч рублей. Строительство началось в августе 1901-го, окончилось в июле 1902 года. Чтобы увековечить память о Михале Эдельмане, отце благодетелей, дом назвали Михалувкой.

В каждом из корпусов было сто пятьдесят мест. Смены продолжались с середины мая до середины сентября, сначала мальчики, потом девочки. Одна смена длилась четыре недели, то есть за лето на свежем воздухе успевали отдохнуть почти что две тысячи детей. На каждой смене детьми занималась пара воспитателей. У каждого в группе было несколько десятков детей.

Благодаря сохранившейся документации Общества – инструкциям, формулярам, анкетам, рапортам, отчетам – легко проследить тот путь, который должен был пройти новый воспитатель («надзиратель»), начиная с решения о выезде и до возвращения домой. Важнее всего были рекомендации, а требования здесь ставились высокие. Если кандидата утверждали, он являлся в контору Общества, чтобы уладить формальности, а также подписать контракт, который гарантировал ему двадцать пять рублей за смену. Мы можем представить себе невысокого, стройного, уже заметно лысеющего молодого человека с бородкой, в фуражке – вот в апреле 1904 года он идет по деревянному тротуару Маршалковской и сворачивает на Свентокшискую.

Есть на Свентокшиской улице старое здание бывшей больницы <���…> с огромным двором. Здесь, в одной из старых, заброшенных квартир, находится Бюро летних лагерей. Это ветхое помещение они выбрали потому, что оно в Средместье, потому что здесь большой двор и потому что оно не очень дорогое в сравнении с непомерными ценами варшавских квартир. Здесь вот уже несколько месяцев идет муравьиная работа – запись и осмотр детей; здесь располагаются склады одежды и мастерская по ее починке, здесь происходят заседания комитета, здесь круглый год предоставляют всевозможные сведения, сюда присылают все отчеты и рапорты из летних лагерей {99} 99 Antoni Puławski, O koloniach letnich dla ubogich dzieci i ich twórcy u nas, śp. Stanisławie Markiewiczu, Warszawa 1912, cyt. za: Janusz Korczak, Dzieła, t. 5, s. 358. .

В конторе молодой человек получил необходимую экипировку. Книгу отчетности со списком детей, за которых он теперь был в ответе. Листы, расчерченные на колонки, чтобы записывать отчеты. Бланки для ежедневных рапортов. Бланки для учета белья, отдаваемого в стирку, – собственного и детского. Рекомендательные письма к местному ксендзу, начальнику лагеря и врачу, вместе с их адресами. Письменные материалы, игры и игрушки. Материалы для рукоделия. Список выданных вещей. Провизию в дорогу.

Навьюченный всем этим, он стоял на Петербургском вокзале – в середине мая, за час до отхода поезда. Согласно указаниям, проверил по списку, все ли дети на месте. Убедился, что каждый взял с собой теплую одежду, частый гребень, сумку для вещей и пять почтовых карточек, и посадил в вагон. Если у кого-то при себе были деньги, он брал их и записывал сумму в соответствующую графу книги отчетности, чтобы вернуть по возвращении.

Хорошо известна каникулярная повесть Корчака «Моськи, Йоськи и Срули», которая вышла на Рождество 1909 года. Мало кто знает, что за пять лет до того, с октября по декабрь 1904 года, он публиковал в еженедельнике «Израэлита» репортажи – впечатления от своей первой поездки в Михалувку. В текстах была запечатлена безрадостная правда о маленьких жителях варшавских трущоб, о страшной действительности, в которой им доводится жить изо дня в день. Чувствуется, что автор хотел сразу же записать свои впечатления, прежде чем последующие недели, месяцы притупят их остроту. Он не правил собранный материал, не выстраивал его в фабулу, не собирался издавать его в виде книги, не думал о внутренней цензуре, которой должен бы руководствоваться писатель еврейского происхождения, пишущий для польских читателей.