Джон Уайзман - Воин-разбойник

Я положил обе руки на стол.

— Мне не нравится этот чертов штаб. Мне не нравятся тренировки спустя рукава. Мне не нравятся эти гребаные планы на случай войны.

Я обвел взглядом комнату.

— Мне вообще тут ничего не нравится, черт возьми.

Мой голос звучал громче, глубже и настойчивее — Барретт во мне взял верх.

— С этого момента вы будете заниматься кое-чем еще, кроме игр с бойцами. Вы, черт вас возьми, будете учиться вести за собой. Вы научитесь писать гребаные бумаги. Вы научитесь писать докладные записки. Вы научитесь составлять гребаные планы.

Я повернулся к Ричи.

— Старпом?

Он вытянулся по стойке «смирно» в лучшем британском стиле.

— Сэр?

— Вы позвоните в офицерский клуб и закажете стол на шестнадцать человек, на пять дней в неделю для ланча. С двенадцати тридцати до четырнадцати ровно. Все офицеры, как ожидается, будут присоединяться к командиру за ланчем, ежедневно. Это пойдет для выработки целостности подразделения.

— Есть, сэр.

Тишина. Их лица были словно каменные. Два энсина приоткрыли рты на целых два дюйма.

Я поразил их всех насмерть.

— И с этого момента вы будете сами убирать свои собственные кабинеты — и я имею в виду чистоту. Я хочу вымыть окна изнутри и снаружи. Я хочу, чтобы палубу драили — вы, джентльмены, а не какой-нибудь салага-лакей.

Они стали невидимыми. Я снова повернулся к Ричи.

— Старпом.

— Да, сэр?

— Вы передадите слово в слово. Никаких бород. Усов больше не будет. Стрижки снова в моде. Крахмал снова в моде.

— Есть, сэр.

— Старпом.

— Сэр?

— Вы передадите мои слова. Позвоните в «Военторг» (Post Exchange в оригинале — прим. перев.) и сообщите, что скоро последует заказ на визитные карточки и церемониальные шпаги. Все офицеры будут носить с собой визитные карточки. И все офицеры приобретут шпаги.

Я снова повернулся к своим офицерам. Их пепельные лица выглядели так, будто их засосало в трясину.

— Джентльмены — сказал я. — Вы научитесь обычной рутинной вежливости и протоколу.

Я сделал эффектную паузу.

— Потому что с сегодняшнего дня, джентльмены, вы все возвращаетесь в гребаный флот.

Я снова повернулся к Ричи.

— Я думаю, на сегодня достаточно, старпом, — сладко сказал я. — Я хочу, чтобы весь отряд был в сборе в тринадцать ноль ноль. Разойдись.

Я вышел из комнаты и даже не оглянулся. Это было весело.

Конечно, они меня проверяли. Растительность на лице стала первой. Парень с самой красивой бородой пришел ко мне в кабинет и отказался ее сбривать. Это был Эдди Магс. Он не был чужаком.

У нас было три совместных круиза в Средиземноморье на борту «Рашмора» в составе UDT-22. Как и я, он был одним из парней Эва Барретта. Он наблюдал, как я засасывал горох через нос в рамках водевильного номера мистера Грязи и мистера Чудика на камбузе. В Барселоне мы влипли в неприятности. Мы снимали шалав в Риме. Мы напились в Афинах. В ту ночь, когда я вел грузовик по тоннелям в Неаполе, царапая стены, когда я обгонял другие машины, он был сзади, крича и вопя как индеец, когда шеф Баррет выдавал в мой адрес растудыть-затудыть-перетудыть в сотню децибел.

Он был Мордой, круглолицым сукиным сыном с большими кулаками, а я — Чудиком, любителем борьбы на руках, и мы были закадычными приятелями.

Ричи Кун проводил его внутрь. Он отдал честь. Я ответил.

Я сидел за столом, передо мной стояла кружка дымящегося кофе — прямо как настоящий флотский офицер.

— Вольно.

Он сцепил руки за спиной и расставил ноги.

На мгновение воцарилось неловкое молчание.

Я отхлебнул кофе и спокойно посмотрел на него, вспоминая старые добрые времена. Думаю, он делал то же самое.

— Морда?

— Мистер Рик.

— Ты хотел меня видеть.

Он молча кивнул.

— Сэр, это насчет моей бороды. Я хотел бы ее оставить. Это…

Я прервал его.

— Слушай, Морда, я ничего не имею против бород. Военно-морской флот считает, что моряк может ее носить. Но в SEAL они представляют опасность. Если у тебя густая борода и ты надеваешь маску, есть хорошие шансы, что она не будет плотно прилегать к лицу. Это опасно. Может быть, другим командирам было до крысиной жопы все это, но не мне. И раз уж ты все равно идешь стричься, то можно снять всю растительность разом — так что усы тоже отменяются.

Я выдавил из себя легкую улыбку.

— Так что я смогу увидеть, если ты надуваешь мне губки.

— Да, сэр, я понимаю Ваши чувства. Но в правилах ВМФ написано, что мы можем носить их. Пока не изменятся правила, сэр, я оставлю бороду.

— Ты можешь оставить ее себе, Морда. Но не во Втором отряде SEAL.

Я отхлебнул кофе.

— Ты уходишь отсюда.

Он посмотрел на меня настолько ошеломленно, будто я в него выстрелил.

— Ты сделал свой выбор, Морда, а я сделал свой. Тебя подставили твои собратья. Они — и ты — думали, что я ни за что на свете не стану давить на тебя.

Мой голос сделался жестким.

— Проблема в том, что никоим образом, никто во всем мире не будет давить на меня.

В уголках его глаз появились слезы.

— Сэр…

— Это конец, Морда. Ты теперь история. Даю тебе два дня. Выясни, куда бы ты хотел уйти и я сделаю все возможное, чтобы ты получил то, что хочешь.

У него отвисла челюсть, но он не мог вымолвить ни слова. Мое собственное лицо превратилось в бесстрастный камень.

— Мне жаль — мы могли бы использовать тебя здесь, — сказал я ему. — Но теперь ты можешь пойти и сказать парням: «Не связывайтесь с командиром, потому что он будет драть вас так, как вас никогда до это не драли».

— Свободен.

Я отдал честь, затем повернулся на стуле к груде бумаг, лежавших на шкафу позади меня, когда Морда развернулся и ушел. Я не хотел, чтобы он оглянулся и увидел, что решение далось мне так же тяжело, как и ему.

Были бойцы SEAL, которые считали, что я был слишком жесток с людьми во время моего пребывания в должности. Но они не были из Второго отряда SEAL.

Бойцам Второго отряда SEAL нравились вызовы — я знаю это, потому что у меня был чрезвычайно высокий процент удержания кадров в течении того времени, когда я служил в качестве командира подразделения — более 80 процентов завербованных людей оставались со мной.

Одна из основных проблем, с которой я столкнулся в случае со Вторым отрядом SEAL, заключалась в том, что слишком многих младших офицеров направляли на административную работу, вместо того, чтобы отправлять в поле. Сидя за столом ты не возглавишь воинов. Мне нужно было найти для Второго отряда талантливого в административной ерунде молодого офицера, чтобы держать форт, пока мы, воины, выходим поиграть.

Это не так-то просто. «Тюленям» было трудно ладить с типами, не относящимися к спецназу и административные тошнотики приходили и уходили со скоростью офисных поденщиков. Но мне пришла в голову одна мысль — инспектор по делам SEAL, Дик Лайонс, был моим старым другом. Мы вместе прошли через ШКО. Пока я прыгал из самолета и месил грязь в дельте, он стал корабельным офицером. Теперь он управлял письменным столом в Вашингтоне. Будучи способным администратором, он знал, где я смогу найти свежее мясо. Я ему позвонил.