Джон Уайзман - Воин-разбойник

— Да, у меня есть еще тепленький, Дик.

— Держу пари, что так оно и есть, злобный ирландский выскочка. Кто он такой?

— Его имя Том Уильямс, лейтенант.

— Статус?

— Он офицер запаса, прошел летную подготовку, но у него не было необходимых данных, чтобы получить место в эскадрилье и его бортанули. Его направили в подразделение SOSUS на Бермудах — одну из тех станций слежения с подводными акустическими датчиками, которые мы используем против советских подводных лодок. Там его тоже надули, потому что он был младше по возрасту и званию трех честолюбивых болванов, которые не хотели конкуренции и решили запороть ему характеристику, чтобы избавиться от него и теперь — хотя он об этом еще не знает — ВМФ собирается вышвырнуть его на улицу.

— Иисусе.

— Это трудная сделка. Он неплохой парень. Большой потенциал, но воспользоваться им некому.

— Хочешь поспорим?

Лайонс рассмеялся. Это был громкий, теплый, неистовый смех ирландца, который привлекал внимание людей в салунах и притягивал женщин.

— Ты окажешь мне услугу. Мне нужно спрятать его где-нибудь на полгода, чтобы система о нем забыла и он остался на службе.

— Пришли его ко мне, Лайонс. Отправь его в дом отца Марсинко для непослушных мальчиков. Я обещаю, что буду воспитывать ребенка.

— Ты дашь ему чертов диплом аспиранта, — прорычал Лайонс. — Просто сохрани его в целости, окай?

Лейтенант Томас Р. Уильямс прибыл через несколько дней. Это был невысокий, легко сложенный офицер, чье застенчивое поведение придавало ему сходство с бухгалтером из отдела кадров киностудии. Он отметился, заселился в офицерское общежитие для холостяков и явился на службу, выглядя более чем неуверенно.

Я видел, как его гоняли по квотердеку офицеры SEAL. Мы, как правило, самоуверенные сукины дети и вид этого бедного шлемиля, пытающегося добиться успеха перед лицом свирепствующей годковщины, заставил меня съежится. Но у Уильямся хватило мужества — инстинктивно он стоял на своем. У парня было сердце. Что ему было нужно, так это научиться быть уверенным в себе. И он должен был начать тренироваться. Роль 97-фунтового слабака (44кг) — не самая веселая роль, когда тебя назначают в отряд SEAL.

Хотя в то время Том был женат, он приехал один, потому что это назначение он принял как временное (ну, это он так думал). И вот однажды вечером, примерно через неделю после его приезда, мы с Кэти Энн пригласили его на ужин. Когда она накормила его изрядным количеством пива, пасты, большим зеленым салатом и мороженым, а потом удалилась, я схватил еще пару пива из холодильника и жестом пригласил Тома следовать за мной в кабинет.

Я упал на диван. Он взял пиво и сел на кресло, держа пиво на коленях. Я отсалютовал банкой в его сторону.

— Добро пожаловать в Литтл-Крик.

— Спасибо, — он сделал глоток. — Это приятно отличается от Бермудских островов.

— Дик Лайонс решил, что тебе здесь понравится.

Он кивнул.

— Так и есть — пока что.

— Парни доставляют тебе неприятности?

Он пожал плечами.

— Не так уж и плохо.

— Значит, они не очень стараются.

Я допил пиво и поставил банку на журнал «Тайм», лежащий на кофейном столике.

— Том, я хочу поговорить с тобой напрямую.

Он посмотрел на меня глазами щенка, которого вот-вот усыпят. Он уже проходил через это раньше — когда его исключили из летной школы и когда его поимели на SOSUS.

По его лицу я понял, что он думает, будто я собираюсь его убить. Он с трудом сглотнул.

— Как скажете, сэр.

— Флот собирается вышвырнуть тебя.

Он густо покраснел.

— Что?

— Ты труп, парень. Они думают, что ты не сможешь здесь выжить.

— Это…

Он булькнул пивом, нечаянно уронив его на ковер.

— О черт, сэр, мне очень жаль…

Я схватил кухонное полотенце, прихватил еще пару пива, вернулся и вытер ковер.

— Не беспокойся об этом. Здесь.

Он взял пиво у меня из руки и выпил его залпом.

— Черт возьми!

Он швырнул пустую банку на стол. Я принес ему еще одну, и он начал с ней возиться. Теперь его лицо стало мертвенно-бледным.

— Черт бы меня побрал.

— Что?

— Черт бы побрал флот. Да раздери флот всеми возможными способами.

— Послушай меня, Том, ты же офицер запаса. Скажи в ответ «да». Иди домой, делай деньги. Выбирайся из этой крысиной гонки.

Он покачал головой.

— Не выход.

Интересно — челюсть у парня оставалось твердой, когда он переживал это. У него была выдержка.

— Ладно, так что ты хочешь делать?

— Я хочу остаться в этом чертовом военно-морском флоте.

Он сделал паузу.

— Придурки.

Он посмотрел на меня и невольно рассмеялся.

— Черт бы меня побрал — это я придурок.

— Окей, молодой Том Уильямс, черт тебя заберет, можешь быть уверен.

Я проглотил остатки пива, сграбастал еще пару, открыл их, дал одно ему и сел нос к носу.

— Дик Лайонс говорит, что ты хороший парень. Мне нравится то, что я вижу. Что ты скажешь, если мы слегка поимеем флот?

Его глаза загорелись.

— Для меня звучит неплохо.

— Вот тебе распорядок. Мне нужен крутой администратор, и ты уже завербован. Ты будешь делать свою работу, а я буду тебя защищать. Отряд защитит тебя.

— Я в вашем распоряжении.

— Не так быстро. Это еще не все. Ты пройдешь физподготовку с отрядом. Ты приведешь себя в форму. И ты пройдешь отборочный курс.

— Иисусе…

— Ты получишь квалификацию офицера SEAL.

— Но…

— Я ничего не хочу слышать, Том. Второй отряд SEAL – это семья, и я хочу, чтобы ты был ее частью. Это означает, что ты должен пройти инициацию — то есть, отборочный курс. Так что будешь худым и злым. Работай со мной и я буду работать с тобой. А потом мы вернемся и найдем тех жалких гребаных членососов, дерьмомозглых козложопых мудаков, которые кинули тебя, и проделаем им новые сфинктеры.

Парень рассмеялся моим смехом. Он поднял руку, плюнул на ладонь и протянул мне.

— Договорились, шкипер.

Я сделал то же самое.

Он воспринимал меня всерьез — и мы его тоже восприняли всерьез.

«Квалифицированная» кают-компания немилосердно издевалась над ним. Но, по моему приказу, они практиковали Первый морской закон Эва Барретта. Они показывали ему приемы этого ремесла и шаг за шагом знакомили с основами подводного плавания и подрывного дела, прыжками с парашютом и тактикой нетрадиционного ведения войны. Том тренировался с бойцами каждое утро, выжимая из своего тела больше, чем он когда-либо думал возможным из него выжать. Он делал все — бегал, плавал, лазал по канату, упражнялся в стрельбе.

Через шесть месяцев он был готов и мы отправили его на отборочный курс. Он легко справился и мы, примерно через год после того, как он поднялся на борт, встретили его дома в октябре 1975 года, приколов «Будвайзер» к его кителю.