Джон Уайзман - Воин-разбойник

Два динамика были помечены как АНБ. Они должны были озвучивать перехваты электронной разведки Агентства Национальной Безопасности. Остальные передавали сообщения из Вади-Кены, Масиры, «Пустыни Один» и Тегерана, где у одного из американских агентов на земле была своя радиостанция PRC-101, подключенная к спутниковой сети. Все они работали на одной частоте, так что мы слышали передачи «Дельты», болтовню пилотов вертолетов и комментарии генерала Вога — все одновременно.

У одной стены стояли столы, за которыми мы, офицеры группы антитерроризма, расположились лагерем с тех пор, как вошли в банду в ноябре прошлого года. Другая стена была увешана картами, схемами и фотографиями намеченных районов. Прямо перед стеной, на верхних роликах были черные шторы, которые можно было задернуть, прежде чем кто-то, без соответствующего допуска войдет в СЗПР. Там стояла пара пюпитров для докладов, а под столами, у столов и вдоль стен лежали стопки папок и блокнотов, снабжавших нас справочной информацией об Иране, боевиках, иранских военных, заложниках, их семьях, а, также, бумагами с изложением сценариев всех мыслимых способов освобождения наших людей.

Я чувствовал себя уязвимым и беспомощным, сидя в одной рубашке на краю серого металлического стола и потягивая холодный кофе из бумажного стаканчика. Я чувствовал, что должен быть с «Дельтой» или проникнуть в Иран, чтобы помочь с миссией, вместо того, чтобы быть низведенным до кабинетной работы. С Чарли у нас был только один флотский офицер — капитан 1-го ранга, который вызвался добровольцем в качестве водителя грузовика — и никаких бойцов SEAL. Черт возьми, я тоже должен был быть там.

Мои глаза блуждали по комнате, затуманенной сигаретным дымом. В этот момент я понял, какое напряжение должно было быть у людей в центре управления полетами в Хьюстоне, когда лунный модуль покинул «Апполон-11» и начал свое падение на лунную поверхность.

Они ничего не могли бы сделать, если бы что-то пошло не так. Если что-то случится с «Дельтой», мы тоже ничего не сможем сделать. Я допил свой кофе, смял чашку и запустил ее по дуге в оливково-серую мусорную корзину в десяти футах от нас. Попадание. Два очка. Может быть, это было предзнаменование.

Мы слышали каждое движение «Дельты» через динамики. Наша защищенная спутниковая связь — SATCOM – транслировала американский треп. Иранские сообщения отслеживались и передавались в режиме реального времени большими ушами АНБ в Форт-Миде. Это было похоже на живое международное радиошоу, без дикторов и сценария. Мы слышали, как Чарли покинул Египет и прибыл в Масиру; мы слышали, как восемь вертолетов RH-53D покинули палубу авианосца «Нимиц» в Оманском заливе, по пути к месту встречи в «Пустыне Один», где они должны были забрать спасательную команду, которая сейчас летела из Масиры на транспортных самолетах МС-130. Мы услышали, как первый вертолет доложил «ноги сухие», когда он пересек иранское побережье к западу от Чах-Бахара.

Почти сразу же в Иране зазвонили в колокола. Военные аванпосты докладывали Тегерану о вторжении. Были выдвинуты подразделения ополчения. Реактивные истребители были подняты в воздух. Что, черт возьми, происходит? Как они так скоро о нас узнали?

Прошло долгих пять минут, прежде чем мы поняли, что иранцы реагируют не нас — схватка шла на северо-западе, недалеко от иракской границы. Вдоль южного побережья, где мы действовали, все было в полном порядке.

Остальные вертолеты выкрикнули «ноги сухие», они были над сушей. «Дельта» уже преодолела половину расстояния до «Пустыни Один» на борту своих МС-130.

Пока они еще были в воздухе, у нас появились первые признаки опасности. Перехват АНБ сообщил нам, что у одного из вертолетов возникли механические проблемы. Мы слушали, как поврежденный вертолет на авторотации приземлился в пустыне и его экипаж был подобран другим RH-53D. Два других вертолета попали в песчаную бурю и сбились с курса. Что же, потеря одного-двух вертолетов была предвидена. Мы все еще находились в режиме SNAFU – все нормально, все хреново.

Первый этап высадки «Дельты» в «Пустыне Один» прошел гладко. И тут заработал закон мистера Мерфи. Мимо посадочной площадки проехал иранский автобус. Он был остановлен и его сорок пять или около того пассажиров были задержаны под охраной. Через несколько мгновений с другой стороны, показался бензовоз. Он был остановлен выстрелом, но водитель прыгнул в другую машину, которая ехала по дороге и скрылся. Тем временем пламя от горящего бензовоза поднялось в пустынное небо более чем на сотню футов.

Мы дошли до стадии TARFU.

— А что нам делать с иранцами из автобуса? — спросил кто-то из «Пустыни Один» генерала Вога в Египте.

Я ответил за него.

— Убейте этих сукиных детей.

Мои коллеги недоверчиво на меня посмотрели.

— Просто шучу — сказал я им.

Я вовсе не шутил.

Вог передал приказал отправить их на С-130 и вернуть после операции.

Теперь в бестелесных голосах, звучавших в наших динамиках, было настоящее смятение. Все шло не по плану. Там было слишком много элементов. Там было несколько самолетов. Были пилоты вертолетов, которые, несмотря на свою подготовку, все еще испытывали дискомфорт, выполняя дальние полеты над пустынной местностью.

На месте в составе командной цепочки был Руби Голдбер, наземный командир от ВВС на «Пустыне Один», отвечавший двухзвездному армейскому генералу в Египте, который был осаждаем полчищами трех- и четырехзвездочников из Вашингтона. Это нарушало самое важное правило, которое я знал о специальных операциях — делайте их как можно более простыми, дурачки, и они, вероятно, сработают.

У меня были очень плохие предчувствия по поводу того, что происходит в Иране.

И все же — это должно было сработать. Мы занимались этим уже пять месяцев.

Это был Суперкубок и Мировая серия, все в одном флаконе.

За соседним столом парень из ЦРУ, которого я назову Джонсом, разочаровано покачал головой.

— Знаешь, ты был прав, — тихо сказал он.

Джонс был старомодным воином, который боролся против растущей бюрократии ЦРУ и ее технологических пристрастий под руководством Стенсфилда Тернера. Мы говорили на одном языке.

— Это будет форменная бойня — сказал он.

Я кивнул в знак согласия, хотя ни Джонс, ни я не хотели, чтобы это было правдой.

Только шесть из восьми вертолетов прибыли в «Пустыню Один»; только пять были в состоянии лететь. План всегда предусматривал, что как минимум шестеро из них доставят «Дельту» к месту укрытия, а затем прибудут в Тегеран и подберут заложников и их спасателей. Чарли решил дать отмену. Это было его решение. Генерал Вог в Египте хотел, чтобы он продолжал. Как и другие, включая меня. Но вы не сомневаетесь в человеке на земле. Это было решение Чарли, и он решил все отменить. Он говорил как человек, только что потерявший лучшего друга, когда объявил, что возвращается домой.