Ирина Безрукова - Жить дальше. Автобиография

Сережу утвердили на роль. А я, прочитав сценарий, обнаружила, что одна из главных героинь очень похожа на меня: была там такая женщина, играющая на скрипке. И я говорю: «Слушай, мне сымитировать игру на скрипке несложно, с детства умею. Может, я попробуюсь?» Сергей говорит: «Я тебе сейчас пару сцен дам, прочти». И дает мне сцены, где его герой ссорится с этой героиней, гуляет от нее. «Я не хочу играть вот это все с тобой». Опасения его были понятны – бывает, что артист, погружаясь в образ, может перенести его в реальность. И можно сто раз говорить, что это всего лишь работа, но мы все знаем случаи, когда актеры в реальности разводились после работы над фильмом, в котором разводятся их герои. Или, наоборот, заводили роман после того, как отыграли любовные сцены в кино. И я согласилась с Сергеем, что лучше не рисковать. И потом, у нас бы было слишком много совместных сцен, мы бы с головой ушли в работу, и не совсем понятно, кто бы занимался Андрюшей, который на тот момент был еще маленький и не совсем самостоятельный.

Так постепенно я оказалась полностью в тени мужа, помогая ему с его делами, решая бытовые вопросы и воспитывая сына. Мне тогда казалось, что это правильно. Что гармония в семье дороже карьеры. Сергей, находясь в творческом запале, отключался от всего, забывал есть и пить. И в мою задачу входило сделать так, чтобы он элементарно выжил в этом рабочем цейтноте. Я спрашивала его: «А ты сегодня ел?» Он глаза в потолок уставит: «Знаешь, я не помню». Некогда о еде думать, когда все так интересно, надо отсняться, потом к монитору подбежать – посмотреть, что получилось, с режиссером поговорить, а это в то время, когда другие обедают. Остановиться же невозможно!

Статус Сергея менялся очень быстро, за несколько лет из малоизвестного молодого и талантливого парня он превратился в суперзвезду экрана. И как жена, я следила уже и за его имиджем. За тем, как он выглядит, во что обут, одет, как пострижен. Но меня это не сказать чтобы очень сильно напрягало. Словом, я была очень счастлива помогать мужу реализовываться, мне казалось, что это естественно и правильно, ведь мы семья! Тем более что очевидно – без моей помощи он просто надорвался бы. Работы у него было грандиозное количество, бесконечные перелеты-переезды, и как следствие – тотальный недосып.

До встречи со мной он иногда выпивал. Ну то есть как выпивал? Как все. Вечером бокал вина или немного виски. Но однажды наутро он мне признался: «Знаешь, вчера с друзьями посидели, а сегодня я сам себе удивляюсь, не могу собраться». И я ему сказала: «Будешь продолжать в том же духе – сил на профессию уже не хватит». Актер должен выдавать во внешний мир энергию, много энергии. Иначе он профнепригоден. А когда у человека с утра плохое самочувствие и голова болит – какая уж тут работа. В результате Сергей пить перестал вообще. Не пил ни капли. После спектаклей или съемок, когда его приглашали посидеть, поболтать, отметить, он всегда говорил: «Нет, я в номер – готовиться к следующему дню». Работы было много, несколько параллельных проектов сразу. Он о ней мечтал, он ее получил и жадно хватался за все. Иногда съемки продолжались до ночи, ночью он ехал на озвучку, с утра репетиция и так далее.

Я взяла на себя все, чтобы он мог спокойно работать. Он всегда был чисто и аккуратно одет. У него никогда не было проблем с тем, чем поужинать. Я ждала его дома или ездила с ним, когда у меня была такая возможность.

Впрочем, иногда я все-таки снималась. В сериале «Участок», где у Сергея главная роль, я играю его жену. Я появляюсь в первой серии, где у героев конфликт – он отправляется участковым в какую-то жуткую дыру, а она, разумеется, этому не рада. И еще раз я появляюсь в заключительной серии – там, где супруги примиряются.

Сериал снимался под Тарусой, в селе Похвистнево. Жили мы в пансионате, который назывался «Березовая роща». Пансионат – это слишком громкое название для того обиталища, в котором мы оказались. Я, когда вошла первый раз в комнату, в которой нам предстояло жить, подумала: «Надо же, какой интересный тут запах!» Потом поняла, что это пахнет плесенью. Вода в ванной непрерывно подтекала, создавая неповторимый аромат. Еще в комнате стоял маленький холодильничек, который время от времени вздрагивал, рычал и подпрыгивал. А чтобы поймать мобильную сеть и поговорить по телефону, надо было залезть на подоконник и высунуть голову в форточку. Поскольку мы всегда старались брать с собой в киноэкспедиции Андрюшу, на эти съемки к нам он тоже приехал. Его поселили в домике дрессировщика животных. Главный герой в этом сериале – собака, у нее сложная роль, в которой присутствуют внутренние монологи и всяческие метания. Собака жила в отдельном домике вместе со своим дрессировщиком. И там у них было лишнее спальное место, куда радостно заселился Андрей и с удовольствием тусил с собакой и кинематографистами. Мы прекрасно проводили время – ходили купаться, ездили в Поленово, гуляли по Тарусе.

Второй фильм, в котором мы снялись вместе с Сережей, назывался «Есенин». История со сьемками «Есенина» тянулась очень долго. Практически сразу после того, как был показан спектакль «Жизнь моя…», в котором Сережа сыграл главную роль, появилась идея снять фильм. Было очевидно, что Сергей рожден для этой роли – он очень здорово совпал с прототипом и внешне, и по харизме. Обсуждения шли долго, я ходила на какие-то бесконечные переговоры, общалась с продюсером, который стажировался в Голливуде, вернулся сюда, чтобы делать громкие, знаковые проекты, и был полон амбиций. Естественно, предполагался полный метр. А поскольку на дворе стояли 90-е годы, и времена были занятные, некие люди, которые занимались нефтью, предлагали некие схемы: «Мы вам даем столько-то денег, вы проводите все это через свою бухгалтерию, а потом возвращаете нам часть». В народе такая схема называлась «отмыванием денег» и законом не одобрялась. Впрочем, деньги тогда отмывали в самых разных областях, и в кино в том числе. Кино даже было предпочтительнее многих сфер – тут можно было не только денег отмыть, но и заодно жену свою в какой-нибудь картине снять, и на фестивали потом поездить. Слава богу, мутные люди в результате куда-то делись, и картину сняли вполне законно и прозрачно. Но длилось все это очень долго, лет 10, не меньше.

За это время я прочла такое количество разной документальной литературы о Есенине, что знала о нем, наверное, больше, чем некоторые есениноведы. Мы изучали многочисленные версии уголовных дел, пытались понять, сам он лишил себя жизни или ему помогли и кому он помешал. Все эти версии сводились в итоге к одному – Есенин вел себя слишком темпераментно и говорил слишком резкие вещи, чем навлек на себя гнев разных структур, которым не выгодно было оставлять его в живых. Слишком уж многим он был поперек горла. Мешал. В общем, я уверена, что его убрали. Но интересно то, что его дело до сих пор засекречено, хотя, казалось бы, почти сто лет прошло. И, боюсь, всей правды уже никто не узнает.