Михаил Соловьев - Боги молчат. Записки советского военного корреспондента [сборник]

Перед рассветом всё вокруг затянулось молочным туманом. Марк вдруг почувствовал, что кто-то прикасается к нему и мгновенно проснулся. Перед ним был человек с ружьем за плечом. Только теперь Марк мог рассмотреть его. Действительно, человек высокого роста. Молодой, худой. На лице резко выдаются скулы. Глубоко запавшие глаза. И голова седая, теперь Марк был уверен — седая. Скатанное по-солдатски одеяло через плечо — казалось, что это огромная змея обхватила человека.

«Извините, что я разбудил вас», — сказал человек. — «Я подумал, что может быть вы согласитесь исполнить мою просьбу».

Марк сел. Человек говорил так, словно ему было очень трудно произносить слова:

«Я хочу дать вам тетрадь. Прошу передать ее в Когоче. Ведь вы в Когочу направляетесь, так ведь? Я написал здесь в тетради, кому передать. Вы окажете мне очень большую услугу, если исполните просьбу».

«Конечно», — сказал Марк. — «Но разве вы сами не в Когочу идете?»

Марк хотел было сказать, что отсюда можно попасть только в Когочу — во всех других направлениях лежит мертвая тайга — но человек прервал его. Он словно не хотел слышать его слов.

«Спасибо… Я надеюсь, что вы исполните мою просьбу».

Положив рядом с Марком тетрадь, он пошел вдоль берега.

«Постойте, ведь я обещал побрить вас», — крикнул Марк, не зная, чем остановить этого странного человека. Но тот не обернулся. Черный пес угрюмо поплелся вслед.

Марк кипятил чай, завтракал вяленой олениной, а сам неотрывно думал о странном человеке, который оставил ему тетрадь и, как было видно, не хотел вступать с ним в беседу. Куда он пошел, если думает миновать Когочу? Кругом — таежное море, в котором человек чувствует себя потерянной пылинкой. Куда и зачем он пошел?

Во весь тот день Марк не мог отделаться от мысли об этом человеке. Он шел, но когда солнце было еще высоко, он всего себя почувствовал заполненным усталостью. Решил пораньше остановиться на ночевку. Может быть, и на этот раз он преодолел бы усталость и шел до наступления полной темноты, как и во все эти дни, но мысль о тетради, которую он нес в своей сумке, не давала ему покоя. Расстелив малицу под деревом, он присел. Отдохнет, а потом уже займется костром и едой. Вынул из сумки тетрадь в черном коленкоровом переплете. Под обложкой заложен лист бумаги, вероятно вырванный с конца тетради. На нем имя: Мария Тарпова. Адрес: Контора геологической экспедиции. Когоча. Этой Марии Марк должен вручить тетрадь. На первой странице тщательно, с закруглениями и завитушками, выведено: «Записки для памяти геолога Петра Сергеевича Новикова». Имя чем-то знакомо Марку. В задумчивости он листал лист за листом. Его глаза стали ловить повторяющееся слово уголь. Это слово помогло вспомнить. Этот Петр Новиков с год тому назад упоминался в связи с шумихой, поднятой в газетах по поводу открытия залежей угля. Марк вернулся к началу тетради, начал читать. Переходил с одной страницы на другую, с этой на следующую, и когда вовсе стемнело, разжег костер и уже при огне дочитал до конца.

Мама, родная моя, ты не напрасно говорила, что родился я под счастливой звездой. Я нашел уголь! Да, я, П. С. Новиков, в прошлом году окончивший институт, нашел залежи угля в том месте, где их присутствие не подозревалось. Сейчас я нахожусь в Хабаровске. Выхожу на дорогу великих. И решил с первых же шагов на этой дороге вести эти записи. Для тебя, мама, и еще для одной женщины, которую я люблю иначе, чем тебя, но так же сильно. В Хабаровске мне сказали, что Москва очень заинтересовалась моей находкой. Дело в том, что уголь там, где я его нашел, решает проблему снабжения топливом будущих новых железных дорог. Не надо будет возить его за тысячи километров из Донбасса. Сучанский бассейн на Дальнем Востоке дает мало угля. В основном здесь держатся на угле Донбасса. А ты знаешь, мама, что это значит? Если погрузить в Донбассе эшелон углем и направить его на Дальний Восток, то пока он придет к месту назначения, паровоз сожжет в своей топке почти половину всего угля.

В Хабаровске мне обещают полный успех. Все поздравляют. Проф. Заикин предрекает, что мне дадут орден. Нет, мама, не напрасно ты породила на свет твоего Петьку. Признаюсь по секрету: я уже мысленно примеряю орден к моему серому пиджаку, и мне кажется, что красивее всего на нем был бы орден Красной Звезды. Не правда ли, мама, это будет выглядеть скромно и красиво?

Вернулся в Когочу, где находится наш центр. Весь день провел в управлении геологических исследований. Мария радуется моему успеху не меньше, чем я сам. Да ведь у нас давно уже все общее — и радость и горе. Теперь уже недолго ждать, скоро мы поженимся. Смешная Мария, она все еще сомневается во мне. Когда мы нынче шли с вокзала, она вдруг остановилась и повернула меня лицом к себе:

— Скажи, Петр, если ты станешь очень знаменитым, не охладеешь ты ко мне? — спросила она. Я рассмеялся и тут же на улице поцеловал ее. Смешная, смешная Мария. Стала геологом, а все еще такая же наивная, как и тогда, когда мы вместе учились в школе. Мы обязательно должны поскорее пожениться. Мария сказала, что она…

______________________

Черт возьми! Я действительно становлюсь знаменитым. В московской газете обо мне напечатана статья в 139 строк. Строки я посчитал сам. Краевая газета перепечатала эту статью, и тут же напечатала свою, в которой 176 строк. Итого — 315 строк о молодом геологе П. С. Новикове, нашедшем уголь в тайге.

______________________

Целую неделю ничего не писал. Совсем сбился с ног. Найденный уголь породил лихорадку. Может быть, так когда-то было в Клондайке. Впрочем, там ведь не было столько учреждений, которые все хотят знать. Я никогда не мог бы подумать, что у нас столько властей, и теперь уже окончательно не знаю, кто кому подчинен. Мне казалось, что исполком является в крае самой высшей властью, а теперь я вижу, что это не так. Вчера я получил телеграмму: «Для доклада Крайисполкому немедленно выезжайте в Хабаровск». Собрался ехать, но меня задержал уполномоченный ОГПУ. Этого уполномоченного я видел несколько раз — серый и невзрачный на вид человек. Сказал он мне коротко:

— Вам не надо ехать в Хабаровск.

— Я получил телеграмму. Краевой исполком…

— Не обращайте внимания на краевой исполком.

— Но как же? Я не могу не подчиниться.

— Если вам моего слова недостаточно, вы получите телеграмму от краевого исполкома.

Проговорил это сухо, мне даже показалось — враждебно.

Действительно через час мне принесли телеграмму: «Ваш приезд в Хабаровск отменяется».

Вот тут и разберись, где же настоящая власть и кто кому подчинен. По конституции, ОГПУ подчинено органам советской власти, а тут «не обращайте внимания на краевой исполком». Насколько все проще в геологии. Проще и точнее.