Клаус Кеннет - 2 миллиона километров до любви

Однако завоевание авторитета в сфере духа не предполагает постоянного карабканья вверх. Здесь не требуются высокие должности и почести, как бы ни были нам всем приятны слава, известность и всеобщее уважение. Совершенствование души часто предполагает движение под горку, иными словами, унижение и принятие на себя бремени других. Чтобы разделить боль и горе людей, надо быть к ним ближе, на большом и безопасном расстоянии такие вещи не делаются. Здесь не место теоретизированию, оно только мешает входить в контакт с суровой реальностью. При этом надо помнить: мы можем служить опорой ближним, только если сами опираемся на Христа, полагаемся на Него.

В светской вертикали власти, как сказал старец, находящиеся на вершине управляют всеми остальными. Мир почти в буквальном смысле лежит у их ног. Такое доминирование всегда сопровождается конкуренцией, скрытой или явной борьбой за престиж и влияние. Люди, располагающиеся на каждом уровне, неизбежно попирают спины несчастных нижестоящих. Однако в Царствии Божьем эта пирамида перевернута. Христос, Царь и Глава Церкви, располагается в самом низу, на ее острие, потому что Он уничижился до того, чтобы нести на своих плечах весь мир. И христиане призваны быть с Ним в этом служении. Этот парадокс отражают некоторые известные отрывки из Евангелия: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» [22] Мф. 20: 26—27. Вернуться . И правда, стоит внимательно почитать Библию, и везде заметишь парадоксальные призывы к самоумалению: «благотворите ненавидящим вас», «возлюбите врагов» [23] См. Лк. 6: 27. Вернуться , «кто унижает себя, возвысится» [24] См. Мф. 23: 12. Вернуться , «последние станут первыми». Все это можно назвать крестным путем христианина. Для того чтобы проиллюстрировать эту мысль, отец Софроний рассказал мне о своем духовном наставнике, святом Силуане. Если Софроний был высокообразованным представителем интеллигенции, то монах Силуан происходил из крестьянской среды. Он был уроженцем Центральной России. Но эта разница в социальном происхождении не имела значения на Афоне. Местные монахи прекрасно осознавали, что участвуют в духовной брани. Само представление о непрестанной борьбе с силами зла в сфере духа давно позабыто на христианском Западе. А для восточного христианства это, насколько я осознал, одно из ключевых понятий. Старец Силуан столкнулся с духовными баталиями непередаваемой остроты и интенсивности.

После одной из таких битв с демонами ему было даровано ослепительное видение Христа. Святому открылось, что главное оружие, которое используют бесы, — человеческая гордыня. Они специально разжигают ее в своей жертве, чтобы смирение стало невозможным. Противостоять этому помогает парадоксальное на первый взгляд правило: «Держи ум во аде и не отчаивайся». Это мудрому старцу открыл Бог. Отец Софроний не раз повторял мне эту фразу. У меня ушло немало дней на то, чтобы понять, что она значит. Постепенно с помощью учителя я увидел разрушительную силу моей собственной гордыни. Чем больше я видел свою греховность (то есть ту часть своей души, которая пребывает в аду), тем сильнее желал освободиться от темного начала — от гордыни и ее последствий.

Честный взгляд на себя нередко оказывается болезненным. Ведь тогда приходится признать, что мы вполне заслужили адские мучения. Но только так можно увидеть необходимость раскаяния, а оно, в свою очередь, открывает дорогу к искуплению. Именно поэтому нам и не стоит отчаиваться. Самокопание кажется вам мазохизмом? Нет, это не так. Позднее другой монах — последователь отца Софрония — в своих трудах подробно разобрал такой феномен, как самоосуждение. Оценивать это состояние можно по-разному, но что совершенно точно — оно не вызвано неврозом и не является психическим расстройством. Напротив, в его основе лежит трезвый взгляд человека на самого себя.

Постигая всю эту глубокую и серьезную духовную науку, я начал понимать, почему отец Софроний не спешил принять меня в лоно православия. Может, повесить на себя новый ярлык было бы здорово, но это не возымело бы никакого магического действия и не дало бы быстрого эффекта.

И все же я очень хотел присоединиться к Церкви, к которой принадлежал мой учитель. Всякий раз в его присутствии я переживал нечто непередаваемое словами, похожее на прикосновение к новому таинственному миру. За непосредственностью и юмором старца всегда скрывалась любовь. Отец Софроний часто смеялся — и кто бы мог подумать, что в эти годы он уже страдал от смертельной болезни?

В конце моего второго визита в монастырь в Эссексе старец сделал мне нечто вроде прощального подарка. Он был уверен, что его совет сможет изменить мою жизнь, при этом пояснил: у всякого человека есть возможность вернуться к образу и подобию Бога, по которому он был создан. И существует конкретный способ, как этого достичь, — с помощью Иисусовой молитвы. Я ее уже не раз слышал здесь, в монастыре.

Молитва эта — одно из сокровищ православного опыта. Она представляет собой простую формулу: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Отец Софроний напутствовал:

— Если будешь ежедневно произносить эту молитву с искренностью и сердечностью, то увидишь, как присутствие Божье преобразит тебя.

— А не опасно следовать такой практике одному, в отсутствие наставника? — спросил я. — Понимаете, я уже сталкивался с восточной медитацией. Правда, это немного другое…

— Не беспокойся об этом, — ответил он, развеяв все мои сомнения. — Следуй этому простому правилу и забудь про всякие дыхательные техники. Они-то как раз действительно могут навредить неискушенному адепту. Просто произноси молитву — сначала вслух, а потом про себя. Даю тебе на это свое благословение.

Подарив мне сокровище духа, которое я не мог адекватно оценить в тот момент, отец Софроний благословил меня на то, чтобы я продолжал идти выбранным ранее путем. Но меня терзали сомнения. Состояние моего духа было мне самому неясно. Иногда я чувствовал себя уверенно (даже слишком уверенно), а потом вдруг терялся и остро желал, чтобы мне кто-то помог и направил.

Я не раз замечал, что мировоззрение многих хорошо знакомых мне протестантских пасторов слишком приземленное. При этом, живя в протестантской среде, я не раз был свидетелем впечатляющих чудес и получал ответы на свои молитвы. Сразу после обращения в Лозанне мне было многое даровано, и эти дары остались при мне, их никто не отнял. Поразительно, но мне удалось практически освободиться от страха. Конечно, меня все еще посещали иногда ночные кошмары, но даже после самого дурного сна я, проснувшись, мог смеяться и радоваться. Каким-то образом душа моя во сне, как и наяву, не забывала о том, что Христос победил смерть.