Сергей Шахрай - Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина
- Название:Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Синдбад
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-00131-390-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Шахрай - Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина краткое содержание
Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Особенно беспокоило Сергея Сергеевича состояние дел в области федеративных отношений. В начале 1990-х годов он открыто заявлял с самых высоких трибун: «Надо прекратить лгать друг другу. У нас не было и нет федерации. Сейчас в России есть унитарное государство с вкраплениями федерализма. Настоящая федерация будет только тогда, когда субъекты федерации получат возможность сами решать все свои проблемы». Эта принципиальная позиция во многом нашла отражение в новой модели федерализма, закрепленного в действующей Конституции России. И именно эти вопросы вызывали самую негативную реакцию Руслана Имрановича Хасбулатова, который часто переходил на личности в критике «президентского проекта» Основного Закона: «Сергей Алексеев, бывший председатель Комитета конституционного надзора союзного парламента, содействовавший своим бездействием развалу Союза, органически не способен содействовать укреплению единства России» [21] Сообщение ИА «Интерфакс» от 09.05.1993 «Хасбулатов: У нас действительно неплохая Конституция» // Цит. по: 1993 год. Хроники. История современной России. URL: http://prohistory.info/chronics/1993.
.
Будучи убежденным защитником идеи безусловного главенства прав и свобод человека, Алексеев всегда настаивал на необходимости «твердой стабильной власти». Он считал, что «именно этот пункт Конституции призван прекратить вакханалию безвластия, от которой устали россияне».
Последовательно воплощая в конституционных установлениях новую для постсоветской действительности концепцию разделения и баланса властей, Сергей Сергеевич подчеркивал, что каждая ветвь должна заниматься своим делом, не претендуя на прерогативы другой: «Президентское начало нужно выделить как главенствующее, при этом остаются сильный парламент и сильное независимое правительство».
Впоследствии, когда политический накал начала 1990-х стал уходить в прошлое, Алексеев, как всякий настоящий ученый, постоянно анализировал события, связанные с разработкой новой российской Конституции, вновь и вновь оценивал возможные альтернативы и упущенные шансы, размышлял о видимых ему «недочетах» итогового документа и непредсказуемых «изгибах» истории. Но, несмотря на все это, итоговая оценка, которую Алексеев-теоретик «поставил» результатам труда Алексеева-практика, звучит так: «В целом, при всех минусах, огрехах, недоработках, это основательный конституционный документ, который по праву стал основой государственно-правового развития России» [22] Алексеев С.С. Уроки: Тяжкий путь России к праву. С. 101.
.
И я, спустя все эти годы, по-прежнему готов подписаться под каждым словом своего старшего коллеги и соавтора.
Сколько слов в Конституции написал Ельцин?
Еще один миф касается роли самого Ельцина в написании Конституции. И сейчас я скажу «страшную» вещь: роль Бориса Николаевича в создании этого текста — минимальная. В данном случае он поступил так, как и должен поступать настоящий, уважающий себя президент. Он отдал всё в руки профессионалов и доверился их квалификации.
Безусловно, он обсуждал ключевые моменты конструкции — соглашался или отвергал. Но он не ставил перед нами таких задач, как использование, к примеру, американской или французской модели, когда в первой президент стоит во главе исполнительной власти, а во второй имеется президент и сильное правительство. Ельцин к тому же вообще не трогал тему федеративного устройства.
Единственное, на чем он заострил свое внимание, так это на вопросе полномочий и места парламента в системе власти. И тут я его понимаю. Уж очень «достал» Ельцина тогдашний Верховный Совет во главе с Русланом Хасбулатовым. И Ельцин попросил нас только об одном: сделать так, чтобы был баланс сил. Он хотел, чтобы у действующего президента в руках имелся инструмент для защиты реформ от своеволия парламентариев.
Здесь я его полностью поддержал.
Это же классика политологии: диктатура парламента хуже диктатуры президента.
Почему?
Да потому, что тогдашний парламент представлял собой концентрированную толпу. Ту самую толпу, которая, почувствовав власть, уже не знает границ, которая подвержена переменчивым настроениям и в любой момент готова перейти к отсечению голов даже без гильотины.
Поэтому Борис Николаевич постоянно твердил, что должен быть баланс, должны быть рамки, должно быть право президента в случае возникновения конфликтных ситуаций и жесткого противостояния распустить парламент и назначить новые выборы.
А в самом тексте, когда тот был готов, Борис Николаевич поправил своей рукой где слово, где два. Всего десятка полтора правок. Самая длинная его фраза: что Совет Федерации и Госдума I созыва работают два года: с 1993-го по 1995-й. То есть он считал парламент, сформированный в 1993 году, временным, переходным, и специально это закрепил в Конституции.
Эти страницы рукописи проекта Конституции с автографом Президента России я бережно храню до сих пор.
Причем с одной его правкой я по-прежнему категорически не согласен. Я всегда стоял на позиции, что члены правительства могут быть депутатами Думы. Но Борис Николаевич пошел на чистоту принципа — разделение властей, так разделение. И всё ближайшее окружение его поддержало.
В итоге победил Ельцин. И с того момента если человек стал министром, то должен сложить депутатский мандат, а если стал депутатом, то уходи из правительства. Какое-то такое абстрактно идеальное, на мой взгляд, разграничение исполнительной и законодательной власти получилось. И я до сих пор считаю, что эта «чистота принципа» — от лукавого.
Правда, под моим давлением Ельцин все-таки сделал маленькую уступку и своей рукой вписал, что первый Совет Федерации и Государственная дума избираются на два года и в эти первые два года министры могут быть депутатами. То есть Борис Николаевич тем самым сказал: «Ладно, в переходный период пусть будет по-твоему. Но потом, чтобы все “совместители” разошлись по своим квартирам — кто в депутаты, кто в министры».
И я должен сказать, что мы все страдали от такого ограничения в начале девяностых. Потому что все нормальные, умные, профессиональные люди любыми способами уходили к президенту или в правительство, а в депутатах оставались злые, агрессивные, обиженные, завистливые. Казалось, что кто-то из вредности специально собрал и усадил в думские кресла только тех, кто имел одно-единственное желание — показать президенту и «всем этим в розовых штанишках» кузькину мать. То есть даже не на политическом, а на эмоциональном уровне был заложен очень личностный, а потому неразрешимый конфликт между парламентом и правительством.
Как я писал «Ельцинскую» конституцию
Интервал:
Закладка: