Лев Николаев - В оккупации. Дневник советского профессора

23 декабря

Несколько дней тому назад немцы без ведома отдела здравоохранения управы вывезли всех душевнобольных из психиатрической больницы (Сабурова дача). Больные увезены неизвестно куда. Опасаются, что немцы расстреляли всех душевнобольных, среди которых было немало выздоравливающих. Особенно трагична судьба знакомой мне семьи инженера Петрова. Этот последний изредка страдал припадками психического заболевания. Последние годы до прихода немцев в Харьков он находился в нормальном состоянии. Недавно он возвратился домой несколько позже установленного времени. Его остановил немецкий патруль. С него сняли пальто, а затем отпустили домой. Это событие произвело на Петрова такое сильное впечатление, что у него начался очередной приступ. Его жена отправила его в психиатрическую лечебницу. Там Петров начал быстро поправляться. Последние его письма свидетельствовали о том, что приступ прошел. Его жена уже намеревалась забрать его домой. И вдруг Петров исчез с прочими больными психиатрической лечебницы. Сегодня моя жена видела сына Петрова, мальчика лет 17. Он сидел и ждал, когда его примет заведующий отделом здравоохранения управы. Мальчик очень, худой, бледный, видимо сильно волновался; его глаза выражали ужас… бедные люди!

Несколько дней тому назад было объявлено, что жители города, не имеющие службы или постоянной работы, будут эвакуированы из города в принудительном порядке. Сейчас это постановление отменено. Очевидно, немцы придумали иные способы «разгрузки» голодающего города или – что вернее – предоставили людям умирать от голода. Недавно распространились слухи о том, что немцы будут снабжать город хлебом. Но пока эти слухи не оправдались. По-прежнему нет воды, нет света и нет хлеба. Немцы умудряются освещать свои комнаты электричеством, но русским света не дают.

25 декабря

Вчера я зашел в кино и впервые видел один немецкий фильм, названный «Галло, Жанин». Свет потух во время представления, и я не стал дожидаться окончания кинокартины. Я вышел из зрительного зала с чувством облегчения. Нелепый фильм! Та часть его, которую я видел, производит жалкое впечатление. Это большая дребедень. По сравнению с советскими фильмами, обычно столь содержательными, эта картина оставляет впечатление чего-то никчемного и никому не нужного и надуманного…

Наши продовольственные запасы почти все вышли. Осталось лишь несколько килограммов ячменного зерна, которым мы пользоваться не умеем, так как плюшки, которые мы печем из этой муки, оказываются несъедобными. Остались еще 5 или 6 килограмм пшеничного зерна, из которого мы ежедневно 2 раза в день варим кашу, и несколько бураков. Скоро мы будем питаться одними надеждами. Отеки на теле у меня все увеличиваются, а главное, у меня начинает появляться полное безразличие ко всему, что бывает обычно предвестником смерти от голода.

Недавно я заходил в Рентгеновский институт. Масалитинов и Моргачев сильно отекли. Масалитинов мечтает поймать «собачку» и съесть ее. Он говорил это со свойственным ему присюкиванием. Бедный человек! Видимо, он скоро умрет. Еще худшее впечатление произвел на меня доктор Моргачев. Он весь отечный, и, кроме того, у него начал развиваться психоз, по-видимому в связи с начинающейся отечностью головного мозга. Моргачев взял меня за руку, отвел и таинственно в сторону и сообщил, что он собирается обложиться книгами и словарями и учить сразу несколько иностранных языков. Этот, по-видимому, помрет раньше нас всех.

29 декабря

Немцы не только не снабжают Харьков продуктами, но выкачивают все что можно из обнищавшего города и высылают в Германию. Говорят, что возобновили свою работу конфетная и пивоваренная фабрики, но население не видит этих продуктов, и они поступают к немцам…

Горит Дом Красной Армии. Приходилось слышать, что немцы, празднуя там день рождества, напились пьяными и подожгли этот дом. Недавно таким же образом сгорел дом на Лермонтовской улице.

30 декабря.

Продукты иссякли. Завтра, под Новый год, жена уходит вместе с сыном в деревню Бабаи для мены. У меня больше нет сил ходить так далеко.

1 января 1942 г.

Ночь под Новый год я провел очень тревожно. Были слышны орудийная, пулеметная и ружейная пальба, и это длилось до самого рассвета. Я думал, что это либо налет партизан, либо бои с регулярной Красной армией, внезапно приблизившейся к городу. Девочку я не будил, но сам я встал и на всякий случай приготовил вещи, для того чтобы спуститься в подвал. А утром выяснилось… что это немцы баловались и встречали столь бурно Новый год…

Вернулись жена и сын, принесли бураков и капусты. Это будет все наше питание. Ни белков, ни жиров, а одна лишь клетчатка.

Нервы у меня сильно расходились. У меня был истерический припадок с рыданиями-хохотом. Я чувствую, что скоро погибну.

Жена рассказала, что в деревне Бабаи, где они были, крестьяне очень недовольны немцами, которые под угрозой оружия отбирают у них последние продукты. Если бы сейчас в Харькове вновь установилась советская власть и снабдила бы население хлебом, ее встретили бы восторженно. Немцы ведут себя как завоеватели, рассчитывающие лишь на силу оружия. Но на штыках долго не просидишь…

Я сравниваю поведение некоторых украинских женщин с героиней рассказа Мопассана «Пышка». Некоторые наши женщины, утратившие всякий стыд, сблизились с немцами. Я часто хожу на поклон к одному знакомому истопнику, некоему Тихоновичу. Он теперь – комендант здания, где расположилось немецкое учреждение по снабжению армии. Немецким чиновникам, работающим в этом учреждении, живется неплохо: они воруют все что можно, а истопник тащит у них все, что плохо лежит! Так вот я хожу почти каждый день к этому истопнику, чтобы достать у него в обмен на золотые вещи немного продуктов. Этот Тихонович издевается надо мною, заставляет ждать себя по 3–4 часа, а затем заявляет, что у него ничего нет. За одну золотую вещь он обещал дать мне три пуда муки и килограмм масла. Он, несомненно, получил эти продукты у немцев, но мне ничего не дал и кормит меня обещаниями и словами сочувствия!

У этого Тихоновича имеются две смазливые дочки. Недавно один из немцев, некий Вальтер, должен был отправиться на фронт. Дочка Тихоновича, жившая с этим немцем, провожала его с рыданиями! Между тем ее старший брат служит в Красной армии. Девица, конечно, нисколько не заботится о том, что ее родной брат и любовник-немец будут находиться в разных лагерях и, может быть, им придется стрелять друг в друга! Следует признать, что национальное чувство, что любовь к родине очень слабо развиты у некоторых наших женщин!

2 января 1942 г.

Страшно подумать о судьбе харьковских евреев: они живут в своем гетто около Тракторного завода без права выйти из отведенного им района. Им разрешили взять с собой лишь те вещи, которые они смогли донести на руках. Таким образом, даже те евреи, которые запаслись продуктами, обречены на голодную смерть. А ведь среди них много женщин и детей. В гетто выселились около восьми тысяч евреев! Ужас сжимает горло, когда подумаешь о тех драмах, которые разыгрываются ежедневно в гетто. Что испытывают родители, видя, как умирают их дети. Бедные, бедные люди!..