Лев Николаев - В оккупации. Дневник советского профессора

Стоят большие холода. В нашей кухне, где мы живем, утром температура не превышает +3°.

5 января

Сегодня я упал на улице от истощения. Ноги стали мягкими, и я опустился на снег под забором. Посидел некоторое время, отдохнул и поплелся дальше. Вид у меня стал ужасный. Я выгляжу как глубокий старик! Отеки распространились по всему телу. Сердечная слабость все увеличивается. Мучает одышка. В таком виде приходится ходить по городу на большие расстояния!

6 января

Воды нет. Мы пользуемся снегом, но он грязный. Мы едим на грязных тарелках невероятно грязными руками (в саже и копоти). Мы пали так низко, что уже не ощущаем глубины нашего падения. Все мысли только об еде. Мы запретили друг другу говорить о вкусных блюдах, чтобы не раздражать аппетита.

7 января

Великая радость! Мне удалось поменять золотую вещицу на 25 кг муки и на литр масла! Это произошло как раз вовремя. Продуктов у нас совершенно не осталось, и жена собиралась завтра вновь идти в деревню для мены.

Цены на базаре резко повысились. Еще недавно литр керосина стоил 30–40 рублей, а сейчас его продают за 100 руб. Стакан соли можно было купить за 5 руб., а теперь он стоит 15 рублей.

9 января

Сегодня я в первый раз в жизни получил милостыню. Я шел по Николаевской площади и задумался. Вид у меня был, очевидно, ужасный: худой, бледный, отечный. Пальто грязное, так как я целое утро работал в нем и не мог его отчистить. Вдруг я услышал около себя голос: «Подождите!» – и кто-то дотронулся до моего рукава. Я обернулся с досадой. Мельком увидел около себя лицо маленькой пожилой женщины. Она что-то сунула мне в карман и удалилась. Я машинально сказал «Спасибо!», не сообразивши, что это была милостыня. Опустивши руку в карман, я вынул оттуда маленький кусочек хлеба весом не более 30 или 40 грамм. Я попробовал его. Он был черный и невероятно горький. В нем было много отрубей. В иное время этот хлеб был бы совершенно несъедобным… Я был тронут этим подаянием. Старушка пожалела меня и, возможно, отдала мне свой последний кусок хлеба. Отвратительное качество этого хлеба доказывает, что старушка сама плохо питается. Я завернул в бумагу кусочек хлеба и думаю сохранить его как реликвию…

В квартире, куда мы переселились в октябре, жили семьи юриста и инженера. Уезжая, они оставили много книг по специальности. Сейчас мы принуждены топить ими плиту, так как дров очень мало и их трудно достать. Конечно, это вандализм. Но что делать? Не умирать же от голода. В институте ортопедии хранились научные материалы, которые я собрал в свое время с огромной затратой времени и сил. Эти материалы имели громадную ценность, и я еще не успел их использовать. Санитары растаскали эти материалы на топку. Война! Ничего не поделаешь!

12 января

Вчерашний день останется памятным для моей семьи. Мне, по-видимому, удалось спасти семью от голодной смерти по крайней мере до лета. Я познакомился с двумя мелкими немецкими чиновниками, работающими в учреждении по снабжению продовольствием немецкой армии. Они выписывают ордера на продовольствие и, в частности, на муку. Как и многие другие немцы, оба чиновника – воры и взяточники. Я принес им имеющиеся у меня золотые вещи – кольца и брошки жены. У них глаза разгорелись. За три золотые вещицы они мне выписали 150 кг муки, т. е. почти десять пудов. Сегодня я ходил получать эту муку на мельнице. Выдали. Эта мука оказалась дважды краденной: сперва немцы украли ее у украинских крестьян, а затем эти чиновники украли ее у собственного продовольственного учреждения. В мирное время я, конечно, не купил бы краденного. Но теперь, когда мы погибаем от голода, какая может быть мораль! Кроме того, ведь эти кражи ослабляют мощь немецкой армии! А главное – это спасает мою семью от голода! В будущем возможны еще подобные же приобретения. Чиновники обещают поменять золотые вещи на сало или на масло. Да! Мы спасены!..

Теперь стало достоверно известно, что немцы расстреляли несколько сот душевнобольных, находившихся в психиатрической лечебнице. Жена инженера Петрова узнала о смерти мужа. А ведь он был, по сути, уже совершенно здоровым человеком. Это величайшее злодеяние, которое лишний раз доказывает жестокость немцев.

14 января

Уже три недели в учреждениях почти не производится никакой работы. Каждый день какой-нибудь праздник. Украинские националисты, возглавляющие управу, постановили праздновать различные праздники и по старому стилю в угоду традиций и по новому стилю в угоду немцам (мол, мы уже приобщились к культуре Европы!). Мы праздновали два раза Рождество (по два дня каждый раз!), по два раза Новый год. Кроме того, в субботу работа производится лишь до 12 часов дня, а воскресенье – день нерабочий. При таком режиме в протезных мастерских никакой работы не осуществляется. Мастерские находятся на самоокупаемости. Я обязан платить жалованье рабочим. А где мне взять деньги? Заказов очень мало, да и те не реализуются из-за праздников.

15 января

Цены на базаре быстро повышаются. Стакан пшеничного зерна – 40 рублей, стакан соли – 20 рублей, литр керосина – 150 рублей. Со времени прихода немцев цены поднялись в пять раз.

20 января

Имеются сведения о том, что немцы расстреляли всех евреев, находившихся в гетто. Среди них погибли несколько выдающихся харьковских врачей – доктор Воловник, доктор Гуревич и др. Говорят, что детей немцы отравили, а взрослых расстреляли. Целый месяц евреи голодали в своем гетто без права выходить за пределы колючей проволоки. Можно себе представить, какие адские муки испытывали родители, на глазах которых дети умирали от голода! Бедные, бедные люди!..

Выясняется, что немцы систематически осуществляют на Украине свою политику голода. Ректор университета, проф. А. В. Желиховский сообщил мне, что он беседовал с каким-то немецким генералом, который заявил ему, что немцы прекрасно учитывают, что 1/3 населения города Харькова погибнет от голода в течение зимы 1941–1942 гг., что 1/3 жителей покинут город и распылятся по селам, где они будут использованы для полевых работ, и что лишь 1/3 граждан останется в городе, где немцы используют их труд для нужд немецкой армии, причем часть субъектов этой последней группы будет послана на работу в Германию. Итак, генерал вполне откровенно признал, что немцы не только не снабжают город продуктами питания, но создают искусственный голод с целью уничтожить избыток населения. При этом они, конечно, не учитывают, что от голода погибают в первую очередь интеллигенты, которые наименее приспособлены к борьбе за существование. Впрочем, немцам интеллигенты не нужны. У них и своих интеллигентов много. Им нужны лишь рабочие руки. Характерно, что немцы предложили ректору университета послать 80 научных работников для работы в совхоз. Желиховский сам собирается ехать туда и предложил это и мне. Я отказался, поскольку сейчас я обеспечен мукой.