Сергей Красиков - Возле вождей

На поверку Горбачев оказался человеком-флюгером, очень чувствительным к запахам кадровой цэковской кухни, предпочитая при этом всем остальным лишь кремлевские запахи. Будучи первым секретарем крайкома партии в Ставрополье, он наезжал с визитами вежливости в государственные особняки отдыхающих там высших советских руководителей, устраивал пышные попойки, демонстрируя им веселый нрав и барские замашки. При этом не забывал не только гостей расположить, но и себя показать. Показывал, показывал да и убедил вельможных опекунов в некой своей незаменимости. Те дачи-то и квартиры, которые были разбросаны по курортному краю, обходились государству в весьма кругленькие суммы, но так как строились они вроде бы не ему, а стоящим над ним персонам, то с Мишатки и взятки гладки. Ежу понятно, что полит-бюровские деятели отдыхают в них от силы два-три месяца в году, зато первый секретарь Ставрополья изволит пребывать сколько пожелает.

Многим угождал Горбачев, для Андропова и Суслова он был просто душка, и они так растрогались, что помогли ему взлететь с должности первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС на пост секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству.

19 сентября 1978 года на одной из станций Ставрополья сделал остановку правительственный поезд, направляющийся в Баку. На станции по рекомендации М. А. Суслова Ю. В. Андропов представил Л. И. Брежневу и К. У. Черненко ставропольчанина М. С. Горбачева. Горбачев впечатление произвел положительное. Это он к тому времени умел делать превосходно.

При К. У. Черненко в 1984–1985 годах активность Горбачева резко возросла. В руководстве партии практически сформировалась группа лидеров, решившая взять власть в свои руки. В нее вошли Горбачев, Лигачев, Рыжков и поддерживающие их Соломенцев и Чебриков. Видя неизбежность кадровых перемен в связи с очевидной неизлечимой болезнью Черненко, они, используя свои возможности в аппарате ЦК и КГБ, обеспечили избрание Горбачева на должность секретаря ЦК КПСС. Самой активной фигурой среди них был Лигачев — секретарь ЦК КПСС, курирующий вопросы кадровой работы. Он расставил на ключевые позиции первых секретарей обкомов и крайкомов КПСС около 70 процентов своих людей, готовых выполнить любые его указания и обеспечить арифметическое большинство на пленумах ЦК по любому вопросу. Неопытные и честолюбивые молодые люди, не успевшие ничего сделать, вскоре все сумели развалить.

«После трагического августа 1991 года стало ясно, что Горбачев, Шеварнадзе, Яковлев и их сторонники, — по словам первого секретаря МГК КПСС В. В. Гришина, — выполняли определенный политический заказ на уничтожение коммунистической партии, великого социалистического государства, социализма и социалистической идеологии вообще.

Полностью «талант» Горбачева раскрылся в момент принятия непопулярных решений по событиям в Вильнюсе, Баку, Тбилиси. Всюду лилась кровь, гибли люди, а руководитель государства, как трусливый заяц, прятался за спины соратников, лгал, оправдывался и снова лгал. Шесть лет его руководства — это шесть лет предательства товарищей по партии, всех коммунистов, уничтожения великого государства.

Когда расстреливали Чаушеску и травили больного Хонеккера, Горбачев ничего не сделал, чтобы это остановить. Предатель и трус — вот психологический портрет Горбачева».

Гришин же подвергся резкой опале за то, что пользовался прежде покровительством Брежнева и Черненко, а также и за то, что решительно выступил против постройки в Люберцах гигантского литейного завода…

— В Москве и так нечем дышать, а этот… хочет нам под боком еще огромную кочегарку устроить, — сказал В. В. Гришин.

В день смерти К. У. Черненко с предложением о выдвижении на пост Генерального секретаря ЦК КПСС выступил Г. В. Романов и выдвинул кандидатуру В. В. Гришина. Ему нетерпеливо возразил А. А. Громыко:

— Хватит нам гробы носить. Пора выдвигать молодые кадры с перспективой на ближайшие десять лет, — и настоял на выдвижении кандидатуры М. С. Горбачева.

Тогда-то и возник у руководителя партии зуд к перестройке. Она, как мы сегодня отчетливо видим, поразила всю жизнь страны. Преемник Ю. В. Андропова знал, что следует сделать, чтобы угодить трупу покровителя. Тасуя кадры, как игральные карты, он прежде чем разрушить государство, начал разрушать партийный аппарат, противопоставляя ему аппарат советский. Помощниками Горбачева стали бывшие помощники Андропова. Умело стравив двух наследников одного престола, Горбачев в позе стороннего наблюдателя стал смотреть, как советские кадры, измотанные семидесятилетними окриками партийных боссов, станут вырываться к главенству, не предполагая даже, что лидер по указке неких сил заманивает их в ловушку.

Егор Лигачев, как завороженный, а в общем-то подавленный житейской формулой — как бы чего не вышло, возьмется активно помогать Горбачеву в омолаживании и без того омоложенного госаппарата.

Если короля играет свита, то Горбачева сыграли Громыко с Лигачевым. В апреле Горбачев провел Пленум под лозунгом «Перестройка!» и отправился демонстрировать красноречие в Ленинград, затем — в Днепропетровск. Демонстрировал, демонстрировал и додемон-стрировался до… борьбы с пьянством. Кампанию развернул сердитую и непримиримую, но опять не своими руками.

Лигачев из ЦК, Соломенцев из партийного контроля ударили во все колокола — и пошла писать губерния. Секретари обкомов соревновались друг с другом, кто больше закроет винных магазинов, быстрее переориентирует заводы с производства вин на производство соков. Остановили запланированное строительство пивоваренных заводов и закупленное дорогостоящее импортное оборудование оставляли ржаветь на заводских свалках.

Как же отнеслось население и интеллигенция к подобным мерам? А вот как. Привожу переведенную мною басню ныне покойного украинского поэта Ивана Сварника: