Сергей Красиков - Возле вождей

Сама-то она получает пенсию. За что? — она ведь ничего не делала, а только значилась в МИДе. Громыко вынужден был взять ее — Леонид Ильич лично велел. Громыко даже дал ей орден, чтобы она пенсию получила. Как она работала? Она всем доставала шубы. Снабжала всех кольцами, серьгами: купит за три копейки, продаст за три рубля. Я уже знала, если она сегодня пошла по ювелирным, значит, завтра будет повышение цен на золото. Система была отлаженная…

— Не жалеете ли о том, что произошло?

— Я все-таки счастливый человек. Мне за седьмой десяток, но я участвую в такой интересной жизни! Я могу быть хозяином собственного дела. Я больше десяти лет выращиваю тюльпаны — и я их отдаю человеку, чтобы он в моем кооперативе вел «тему» тюльпанов. Другому отдам теплицу — сам-то он из бедноты, построить ее не смог бы…

А при Гале все это было немыслимо. Я, жена советника, не могла получить участок. Если в МИДе узнавали, что ты — «при Брежневой», ты перед всеми становилась должницей. Одному — лекарство, другому — зарубежную командировку… Как она мне сказала однажды: «Кто ты такая?» И я, дочь своего отца, была — НИКЕМ.

— А о случившемся с Галиной Леонидовной что думаете?

— Как первый раз увидела ее, пьяную, по телевизору, читающую стихи, у меня сжалось сердце: «Боже, до чего она дошла». Пока она тихо сидела в моем доме, никто ничего не видел, не знал — я берегла покой двух людей: Леонида Ильича и Юрия Михайловича. Когда прочитала в «Столице», как она продолжает дурить людей своими баснями и поливать помоями Юру, я решила: хватит молчать! И я наконец открыла рот. Если раньше во мне был страх, теперь освободилась от этого чувства. Ну убьют меня, похоронят — плевать».

Таковы вот воспоминания «лучшей подруги Галины Леонидовны Брежневой Нины Васильевны Ференц». Комментировать их я отказываюсь, ибо пресмыкающиеся люди всегда впоследствии надевают на себя тогу обличителей. И никто так строго не судит своих господ, как бывшие их слуги.

После смерти К. У. Черненко все посты вынужден был оставить и Юрий Леонидович Брежнев.

Социалистическая система для людей их круга, ставшая родной сестрой системы социальной, на какое-то время перестала существовать.

Словно замерло все до рассвета…

Наступит ли рассвет?

Раиса Максимовна Титаренко была первым ребенком в семье. Родители тайком окрестили дочурку на квартире священника и на радостях назвали ее в честь райского яблочка — Раечка. Являлась ли она таковой на вкус, умела ли создать тот семейно-бытовой уют, который именуется райским, дано судить лишь одному человеку, с коим «райское яблочко» связало свою жизнь. А то бывает и с Адой рай, и с Раей — ад.

В 1949 году золотая медалистка Р. М. Титаренко из Стерлитамака поступает на философское отделение Московского университета и получает от родителей в подарок первое темно-серое бостоновое пальто с каракулевым воротником. Даже для Москвы по тем временам это не просто обнова, но и роскошь.

С Мишей Горбачевым Рая встретится на студенческих танцах. (Вот ведь совпадение — Вика с Леней познакомились на танцах, и Рая с Мишей — на танцах. Совпадение или предначертание судьбы?) Они приходятся друг другу по нраву, ходят друг к другу в гости и перед окончанием университета устраивают студенческую свадьбу.

Кое-кто пытается уговорить молодоженов остаться в Москве, им предлагают поступить в аспирантуру, однако молодой муж настроен ехать на свою родину. Жена не перечит. Она привыкла видеть соподчиненное положение провинциальных жен, ей ли, умнице, проявлять здесь твердость характера; куда лучше изобразить из себя слабую женщину и в слабости обрести силу.

Судьба уготовила ей быть всю зрелую жизнь провинциальной женой номенклатурного работника, которая заставила Раечку освоить умение держать дистанцию перед женами вышестоящих начальников, а также ставить на дистанцию женщин, стоящих с мужьями на ступеньке ниже цековской иерархической лестницы.

Уменье проявлять твердую волю Раиса Максимовна приобретет позже. Пока же эта женщина очень доступна в общении, мила в обхождении и находчива в разговорах 6 января 1957 года она подарит избраннику дочь Ирину. Все время будет находиться как бы в зависимом положении от мужа и дождется: Михаила Сергеевича изберут в члены Политбюро. В 1984 году накануне Рождества Раиса Максимовна с мужем совершит загранпоездку в Англию. Она будет переодеваться по нескольку раз в день на каждое мероприятие.

На осмотр королевских драгоценностей она наденет модную шелковую блузку, удлиненный костюм и белую норковую горжетку. На прием переоденется в шубу из нутрии, а в зале приемов появится в кремовом атласном платье и шитых золотом открытых туфлях, тем самым она попытается доказать и докажет, что супруги Горбачевы более эмансипированы и современны, чем старомодные пары хрущевско-брежневского разлива.

Подчеркивая же пристрастие к роскоши, она допустит серьезный тактический промах, недопустимый в прежней советской морали: она купит в фешенебельном лондонском магазине «Картье» бриллиантовые сережки стоимостью в 2500 долларов, а расплатится за них с помощью кредитной карточки «Америкэн экспресс». Наличие этой карточки говорило, что у ее владелицы или имеется счет в одном из западных банков, или (что значительно вероятней!) Советское правительство, имеющее такие счета, оплачивает ее покупки.

Все члены Политбюро и Секретариат имели секретное и нигде не обнародованное право на «открытый счет» в Государственном банке, откуда могли брать когда угодно и сколько угодно денег, только не в рублях, а в свободно конвертируемой валюте.

Общественное же мнение — кто как знает, так и понимает. Раису Максимовну оно в большинстве своем восприняло в штыки: она-де всякой бочке затычка. Нахальна, Нагла, Всем навязывает свои взгляды, которых, в сущности, не имеет. По примеру мужа любит растекаться мыслью по древу, когда за пышными, ничего не значащими словами сквозит пустота и цинизм. Да, цинизм, доходящий до последней стадии. Но чего руками-то разводить, Раиса Максимовна злопыхательных разговорчиков либо старалась не замечать, либо в корне их пресекала.

Худенькая, элегантная, в ловко скроенных и ладно пригнанных платьицах, она утверждалась по поговорке: «Стерпится — слюбится», И стерпливалось. И слюбливалось. Если Михаил Сергеевич был пунктуален, то Раиса Максимовна являлась типичной капухой. Даже перед официальными приемами за рубежом заставляла мужа вечно ждать себя, при этом мучительно выбирая, в какой наряд стоит облечься. Или вот она каждый вечер мелькает на экранах телевизоров. Вот председательствует на заседаниях Всесоюзного фонда культуры. Вот замещает президента Алмазного фонда СССР на переговорах с международной алмазной корпорацией «Де Бирс».