Людмила Черная - Чудеса в решете, или Веселые и невеселые побасенки из века минувшего

Попробую развенчать этот миф. Начну сначала.

У молодежи 1920–1950-х годов любимым поэтом, безусловно, был Владимир Маяковский. У людей попроще — Сергей Есенин. В 1960–70-е кумиром интеллигенции стал Осип Мандельштам.

Новых поэтов, поэтов будущей перестройки, эта интеллигенция не хотела воспринимать всерьез. Евтушенко, Вознесенский и ранний Рождественский собирали тысячные аудитории, но круг Ахматовой их отверг — точно так же как и Бориса Слуцкого…

Ну а что же Пастернак? Пастернак считался эдаким поэтическим мэтром, которого чтили и молодой Маяковский, и юный Вознесенский, и старая Ахматова.

Попробую разобраться, кем же был на самом деле поэт Пастернак.

На мой взгляд, его отличало от всех остальных поэтов России ХХ века, да и не только ХХ, инстинктивное желание отгородиться от мира, от его бед и горестей — врожденный суперэгоизм, что ли… Или скорее гипертрофированное чувство самосохранения. Пастернак всерьез не желал знать, «какое нынче тысячелетье на дворе»…

И в результате Пастернак стал неслыханным-невиданным баловнем судьбы…

Трудно представить себе, что в России при Ленине — Сталине, знаменитому поэту удалось прожить такую счастливую безмятежную жизнь.

Вспомним участь всех других больших поэтов в Советской России — буквально всех.

Александр Блок (дата смерти — 1921 год). Умер не то от голода, не то от безнадежности.

Николай Гумилев (дата смерти — тот же 1921 год). Расстрелян чекистами по нелепому обвинению, без суда и следствия. (Гумилеву было 36 лет.)

Велимир (Владимир) Хлебников (дата смерти — 1922 год). Великий новатор, «Председатель Земного Шара». Только благодаря своему другу Петру Митуричу не скончался на улице, как бездомный бродяга. Умер от гангрены, практически без медицинской помощи, в богом забытом захолустье. В 1960-е останки Хлебникова перевезли в Москву с деревенского погоста и перезахоронили на Новодевичьем кладбище. Помню это хорошо, поскольку наш с мужем друг Георгий Федоров, археолог, предложил в качестве памятника раскопанное — видимо, им — хорошо сохранившееся изваяние древнего человека, уж не знаю какой эпохи.

Сергей Есенин (дата смерти — 1925 год). Повесился. О нем скорбела вся молодежь России. Его стихи учили наизусть, читали друг другу, переписывали от руки.

Владимир Маяковский (умер в 1930 году). Пустил себе пулю в лоб. «Лучший, талантливейший поэт нашей эпохи». Был широко известен на Западе.

Осип Мандельштам (дата смерти — 1938 год). Умер мученической смертью в ГУЛАГе, куда его отправил Сталин. Трагедия этой смерти тяжелым грузом лежит на совести всех его современников — особенно поэтов и особенно должна была бы мучить Пастернака. Ведь это ему позвонил по телефону Сталин, пожелавший поговорить о Мандельштаме. Но Пастернак о Мандельштаме говорить не захотел. Не сомневаюсь, Сталин не послушался бы Пастернака, если бы тот вступился за поэта. А вдруг? Разве не стоило использовать хотя бы малейший шанс? Даже не веря в успех?

Николай Клюев (1937-й). Павел Васильев (1937-й). Борис Корнилов (1938-й). Сергей Клычков (1937-й). Эти так называемые «крестьянские поэты» погибли в годы Большого террора от рук сталинских палачей. Подвергались пыткам, нечеловеческим истязаниям.

Марина Цветаева (1941-й). Повесилась в эвакуации в Елабуге, прикамском городишке, куда даже поезда не ходили. Огромный поэт с трагической судьбой. Голодала в первые послереволюционные годы в Москве, где ее отец Иван Цветаев, известный ученый, основал музей Изящных искусств, ныне Изобразительный музей им. Пушкина. В 1922 году эмигрировала — и, претерпев все невзгоды и унижения эмиграции, вернулась на родину в 1939 году. Из всей ее семьи только дочь Ариадна осталась жива и после смерти Сталина вернулась из ссылки.

Вспомним более удачливых поэтов, которых Сталин не превратил в лагерную пыль, а всего лишь изуродовал им жизнь. Поэтов, которые, как говорят, умерли в своей постели.

Николай Заболоцкий. Безусловно, большой талант. Просидел в ГУЛАГЕ 6 лет. Выпущен в 1944 году, реабилитирован много лет спустя.

Ольга Берггольц. Героиня блокадного Ленинграда. В годы Большого террора попала в лапы ленинградских гэбистов, которые избивали ее, стремясь добиться показаний на арестованного мужа, тоже поэта. Показаний у Ольги не выбили, но зачатого ею ребенка убили… Трагическая судьба.

Анна Ахматова. Прожила в высшей степени несчастную жизнь. Почти не печаталась. Единственного сына от брака с Гумилевым, талантливого ученого Льва Гумилева, четыре раза арестовывали. В 1938 году отправили на 6 лет в ГУЛАГ, в норильский лагерь. В 1944 году вернули — не захотели тратить баланду на доходягу. Лев пошел добровольцем на фронт, но его вновь арестовали и приговорили к 10 годам лагерей. Только после ХХ съезда Лев Гумилев был реабилитирован окончательно. Ну а сама Ахматова? Всю жизнь беда бродила за ней по пятам. Не успела Ахматова вернуться из эвакуации в обезлюдевший, разрушенный нацистами Ленинград, как ее настигло постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором Сталин — Жданов с неслыханной жестокостью и хамством расправились с Зощенко и Ахматовой…

Думаю, что не стоит продолжать сей мартиролог — вспоминать о судьбе больших поэтов в Советском Союзе…

Совсем другая жизнь была у Пастернака.

Давайте на минутку забудем, что он гений. Представим себе, что Борис Леонидович — просто интеллигентный человек, одаренный разными талантами, сын художника Леонида Пастернака… При том красавец. Любит женщин, а они его. Недаром Маяковский так ценил строки Пастернака «Всю тебя от гребенок до ног…»

Но и сам Маяковский был красивым, и он любил женщин. Однако если романы Пастернака были всегда счастливыми, то о романах Маяковского так не скажешь. Отнюдь нет.

Брошенные жены Пастернака не ропщут. А его последняя жена Зинаида уходит к Борису Леонидовичу от знаменитого пианиста Генриха Нейгауза. Эта, как считают друзья поэта, чересчур «земная» женщина разводится с прославленным музыкантом-исполнителем, хотя широко известно, что Сталин «лелеет и холит» одних только знаменитых исполнителей, все остальные таланты в области искусства ему подозрительны…

Все это только рассказ о поэте при мирной жизни.

Но вот на Советский Союз напала гитлеровская Германия. Конечно, Пастернак уже не молод, в армию его не призовут — но он и не так стар. Тем не менее вместе с писательскими женами и их малыми детишками Борис Леонидович отправляется в эвакуацию в Чистополь. Я написала: «Пастернак уже не молод» — да, ему 49. А вот Илье Григорьевичу Эренбургу — 48. Он всего на год моложе. Но с первого до последнего часа войны он пишет по статье ежедневно. Шлет проклятья гитлеровскому рейху и говорит о вере в победу Советского Союза. Пишет так, как никто никогда не писал. И его читают так, как никто никогда не читал. Недаром для нацистов Эренбург был враг номер 1.