Людмила Черная - Чудеса в решете, или Веселые и невеселые побасенки из века минувшего

Фабула романа закручена чрезвычайно ловко. В мытарства Якова при советской власти веришь… Веришь и в жизненные перипетии его внучки Норы… По всему ясно, что Нора Осецкая, главное действующее лицо романа, — доподлинная героиня своего времени. У нее свой путь, свои незыблемые жизненные принципы. Она, что называется, хозяйка своей судьбы. И т. д. и т. п.

Однако, как известно, черт кроется в деталях — вот о них-то я и поговорю.

С первых же страниц толстого романа начинаешь удивляться Нориному отношению ко всему… съестному. К еде…

К еде Нора относится с нескрываемым… отвращением. И не к невкусным или скорее примитивным блюдам, ингредиенты которых с таким трудом добывали бабушки, мамы и тетки писательницы в СССР, но и к еде как таковой. Приведу несколько примеров. Простая женщина Варвара Васильевна на старости лет примирилась с многомудрой Норой — бывшей невесткой, матерью ее внука. В знак примирения Варвара Васильевна, домработница, ставшая мелкой служащей у себя в домоуправлении и получившая комнатушку в полуподвале (писательница несколько раз этот полуподвал поминает!), приходит по субботам в гости к Норе с… «пирогом из песочного теста с черносмородиновой начинкой». По-моему, даже не с пирогом — бери выше! — а с тортом. Неважно. Пусть будет пирог! В ответ Нора наливала чай и разрезала пирог на кусочки, вежливо откусывала, хвалила и откладывала. А после ухода бывшей свекрови отдавала пирог соседкам — видимо, по лестничной клетке, ибо Нора жила одна в трехкомнатной квартире. Но, может быть, весь рассказ о пироге-торте окрашен старой неприязнью Норы к Варваре Васильевне, которая долгие годы не хотела знать ни ее, ни собственного внука?

Ничего подобного… Вот умерла Норина бабушка Маруся — та самая Маруся, жена и Прекрасная дама деда Якова, которой он писал такие нежные, такие проникновенные письма. У Норы и с бабушкой сложились, как любят сейчас говорить, непростые отношения. Школьницей Нора бабушку обожала, боготворила, проводила у нее все свободное время, гордилась тем, что Маруся была знакома и с Крупской, и с Луначарским, да и с Качаловым тоже. Читала массу умных книг: Карла Маркса и Зигмунда Фрейда, а также модных в начале ХХ века Ибсена и Гамсуна. Прекрасно знала музыку, сама играла на рояле. Словом, была образованным человеком.

Но потом Нора со своей бабушкой разошлась — естественно, по идейным мотивам. Правда, мне, как читательнице, не совсем ясно, по каким именно. Однако в жизни всякое бывает. И, придя после смерти Маруси в ее чудовищно грязное логово-комнатенку в многонаселенной коммуналке, скорбящая Нора сознает, что ей придется устраивать поминки как для соседей Маруси, так и для родственников усопшей. Что говорить, поминки — неприятная процедура. И Нора возлагает эту обязанность на неинтеллигентных кумушек — соседей. Дает им необходимую сумму… Видимо, немалую, судя по их реакции… Все равно опять возникает столь ненавистная писательнице… тема еды.

Пока отец Норы улаживает похоронные дела с гробом, крематорием, урной… Нора скорбит, а потом едет хоронить бабушку… Соседи же тем временем сдвигают два стола на кухне и накрывают их… газетами. В старинном умывальном тазике бабушки Маруси (вспомним умывальник «Мойдодыр» Чуковского) готовят экономичный винегрет, в кувшин от этого же умывальника наливают кисель, ну и, конечно, пекут блины…

Боже мой, какое убожество — Нора даже скатерть не захотели принести из своего дома, хотя жила почти рядом с бабушкой…

На поминки Нора приезжает из крематория вместе с отцом на его машине. А вслед за ними появляется орава родственников, которая прибыла на автобусе… Про родственников расскажу позднее, сейчас замечу только, что и на поминках Нора наблюдает с раздражением, как ее отец (сын покойной) «набросился на еду» и вдобавок «энергично жевал». Нора вспоминает, что она «…с детства евшая мало и очень медленно», в те годы, «когда отец жил в семье», с раздражением наблюдала, как он «жадно ест».

Странно, ей богу, что в столь печальный день, в день смерти отцовской матери и своей бабушки, Нора вспоминает, как ее отец жевал. Неужели об отце нет других воспоминаний? О том, как он, живя с дочкой, подарил ей игрушку или принес Деда Мороза на елку, как водил в детский театр, как угощал конфетами или покупал столь вожделенное для всех ребятишек мороженое «эскимо»…

Но хватит о поминках. Тут, по-моему, поражает не столько отвращение героини к еде (и впрямь невкусной), сколько неприязнь к отцу и всем окружающим — к родне, к соседям…

…Проходит много лет. Нора — в США: приезжает за своим уже взрослым сыном, попавшим в ужасную беду. Встречается с Виктором — бывшим своим законным мужем (Нора была с ним расписана, хотя они ни дня не жили вместе). Однако отправила к нему сына Юру, испугавшись Афганистана — ужасной войны, затеянной престарелыми советскими вождями.

В США выясняется многое. Муж Виктор, талантливый математик, вовсе не такой уж недотепа и чудак, каким его считала интеллектуалка Нора. Он увлечен наукой, своей работой, привязан к новой жене — ирландке Марте, видимо, не беден. И, несмотря на то что население США, как известно, давно перешло на фастфуды, с удовольствием ест домашнюю еду. И вот Нора с отвращением наблюдает, как Виктор и Марта поглощают «жирное мясо, запивая его теплым пивом». И далее: «На ужин Марта приготовила национальное ирландское блюдо — рагу, которое застревало у Норы в глотке, „…скользящие куски перепревшего мяса с картошкой и луком“…»

Словом, еда и в США Норе отвратительна.

А вот и еще одна сценка на ту же тему.

Снова Москва и снова 1970-е.

Нора, которая лет с пятнадцати — прошу прощения — трахалась с кем попало, обрела все же Большую Любовь. Большую Любовь звали Тенгиз. Он, естественно, грузин. В Москве при Сталине и долгое время после его смерти все лучшее было из Грузии. Лучший танец — лезгинка. Лучшая песня — «Сулико». Лучшие рестораны и забегаловки — шашлычные. И самая главная шашлычная — «Арагви». Лучшие художники — грузины. Лучшие поэты — грузины. Лучший кинематограф, разумеется, грузинский. И, соответственно, лучшие самцы…

Норин Тенгиз женат, имеет дочь, по профессии он режиссер — естественно, режиссер-новатор. И, естественно, то появляется в жизни Норы, то опять из нее исчезает. Нору это мучает, но любовь зла…

Впрочем, будем справедливы. В самую тяжелую минуту Нориной жизни, когда она спасает своего сына, ставшего в США наркоманом, вывозит его из Америки в Россию, где парня успешно вылечивают, Тенгиз с ней. Именно благодаря Тенгизу операция по спасению Юры удалась. И все эти страницы читаешь с неослабевающим волнением. Со страхом за судьбу Юры.

Однако в обычное время Тенгиз, как уже сказано, то появляется нежданно-негаданно, то исчезает тем же манером. И вот он нагрянул, можно сказать, свалился как снег на голову.