Михаил Каншин - Физтех. Романтики. НЕнаучная жизнь физтехов

Сергей Илларионов: студент и на встрече в Черноголовке в 1997 году

Он был в моей сенокосной бригаде. К работе мы относились по-разному. Я боролся за выполнение плана и против лентяев. Серёжа начинал работать добросовестно, но потом его что-то отвлекало – то, что он считал более интересным, чем работа. Например, размышления. Зная, что я не стану погонять Сергея, к нему в пару пристраивался откровенный сачок Алик Левин и заводил разговор на интересную тему. И вот уже все сгребальщики сена ушли далеко вперёд, а эти двое стоят на месте и размахивают руками, как ветряные мельницы. Наверное, уже тогда в нём проснулся философ.

Но поэт был сильнее. Он мог разбудить меня ночью, вытащить из палатки и читать стихи час, другой… Две нелепые фигуры, завёрнутые в одеяла, посреди степи. И потом через год и через два, в агитбригаде, это повторялось регулярно.

Потребность читать стихи была у него всегда. Как то он поехал со мной в общежитие МЭИС, где училась моя будущая жена. Был какой-то праздник, застолье, песни, и в какой-то момент посреди ночи мы обнаружили, что Серёжа пропал. Стали искать и обнаружили его в соседнем подъезде: на лестнице собралась толпа студенток, а посредине – наш Градюша, читающий Блока.

Конечно же, была любовь. Романтическая, роковая, нераздёленная. Гордая красавица с пышной гривой волос, цыганским гибким станом и огненным взором. Всё было, и всё кончилось.

О его смерти (ноябрь 2000 года) мне сообщила Тома Константинова. В церкви Петра и Павла он лежал в боковом притворе, собралось много народа, угадывались бывшие физтехи. После долгого ожидания молодой сытый священник долго, с привычным безразличием читал молитву. Это всё так было не похоже на Сергея, он так был не к месту здесь, среди нас, среди усталых печальных людей со свечками в руках… Я не дождался конца службы, ушёл. Лучше бы читали стихи.

Сергея Илларионова физтехи помнят. Чаще всего это наши ребята в зарубежье. А недавно Володя Шарыгин принёс книжку, где есть две статьи и список его трудов. В предисловии сказано, что его коллеги-философы посвящают эту книгу Сергею Владимировичу Илларионову.

Я совсем не знал Сергея как философа. От сына слышал, что у физтехов его поколения Илларионов пользовался уважением и на его лекции ходили без принуждения. Сейчас только смог прочитать его статьи, и мне они понравились.

Вышла книга о Серёже, с его стихами. Замечательная, сделанная с любовью и со вкусом. Мы встретились с её автором, Светой Гурвич, и с женой и дочерью Серёжи, Ларисой Викторовной и Викой. До этого вечера мы не встречались, но память о Сергее сделала нас близкими людьми.

Я услышал впервые о его увлечённости древней русской архитектурой. Ещё мне подарили студенческую газету с интервью, где он рассказывает о себе. Думаю, что её будет интересно прочитать всем, кто знал и любил нашего Градиента.

И. Рабинович 32 32 Рабинович Иосиф Исаакович, выпускник 1962 г., участник агитпоходов и КВН, работал в ОКБ им. П. О. Сухого, поэт, публицист, популяризатор науки, прозаик, член Союза литераторов РФ и Русского географического общества, профессор Российской международной академии туризма.

2011 г. Иосиф Рабинович. Творческий вечер в ЦДРИ

Творческий вечер в зале ЦДРИ «Пою голосами друзей» – для меня это большое событие. Нет, мне не раз приходилось выступать и в Союзе литераторов, и в Литературном подвале, но так, чтобы собрать друзей и знакомых в одном зале, редко случается.

Зрителей собралось чуть более сотни, но аудитория была просто замечательная. Один очень немолодой человек даже сказал, что такие лица (правда, грустные) в последний раз он видел на похоронах Высоцкого…

Другая зрительница, большая театралка, очень искушённая в вопросах искусства, обратила внимание на половой состав зала. На подобных концертах, сказала она, большинство зала составляют «тётеньки», а тут преобладал сильный пол.

Возможно, дело в том, что было в зале много моих однокорытников с Физтеха, а он, как известно, «мужской» институт.

Эту фотографию летнего агитпохода 1959 года я подарил своей невесте с надписью на обороте: «А что поделать-то?» (1959.07. Подмосковье. Ося Рабинович около клуба перед выступлением агитбригады)

Вечер начался с необычного номера: Ян Малашко исполнил единственную песню не на мои слова, но зато всем известную «Мурку»: «Шли мы раз на дело, я и Рабинович». Фишка была в том, что исполнил он её на английском языке, перевод мне подарили когда-то мои сотрудницы по КБ Сухого.

Затем настал черёд оперы. На сцене – Диц, за роялем Бисеров. Необычно для авторской песни, но получилось очень любопытно. А потом пошли мои друзья-барды. Серёжа Смирнов: мелодии этого скромного, неромантического вида человека порой прошибают до слезы даже матёрых циников. И нашу с ним «Звезду над причалами», над которой рыдали «курские» вдовы в Видяево, он исполнил великолепно, зал реагировал бурно.

Юра Журавлёв: высокий добродушный усач с профессорской внешностью. Его песня «Диамат» произвела неизгладимое впечатление на зал с ярко выраженной демократической традицией.

Сева Арцинович: ироничный, донжуанистый, пел очень романтично, но без мармеладности. Наш с ним главный хит «Люби меня, покуда любится» тронул сердца зрителей, особенно прекрасного пола.

Серёжа Матвеенко: ну что сказать… Матвей – он и есть Матвей, артист до мозга костей, заставлял зрителя и смеяться, и грустить.

А уж «Ровесникам» зал аплодировал стоя, как когда-то Большой зал в Кремле на сводном бардовском концерте.

И под занавес выступило трио «Гони-М» из «молодых» выпускников Физтеха, что стало сюрпризом для меня.

Вашему покорному слуге оставалось только читать стихи между выступлениями моих друзей и давать комментарии к истории создания отдельных песен. По словам зрителей, которые я услышал после, с этой задачей я справился неплохо.

После концерта

Из книги «Далее везде»