Марк Поповский - «Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

— А как же вам удалось прорваться на издательские вершины? В здешние издательства с улицы не войдёшь, это я по своему опыту знаю.

— Я и не надеялся на успех, тем более внимание такого издательства как Рендом Хауз. Большинство моих друзей и родственников сохраняли по этому поводу скептицизм даже после того, как книга пошла в производство. Всё произошло по чисто американской системе счастливых случайностей. Моя ученица, работавшая в кабинете врача, рассказала о рукописи пациенту своего доктора, литературному агенту. Тот ответил коротко: не интересуюсь. Она тем не менее попросила у агента номер его телефона. Я позвонил по этому номеру, объяснил, чем занимаюсь, и услышал ту же фразу: меня это не интересует. Но потом агент что-то сообразил и попросил прислать ему заявку, излагающую сущность книги. Ещё немного погодя он попросил прислать ему три главы. Прочитав эти главы, литературный агент явно сменил тон. В начале 1995 года он показал рукопись в издательстве, и со мной заключили договор. В лицо меня при этом никто из редакторов не видел. О том, что я "русский", в Рендом Хауз узнали, когда выпуск книги уже шёл полным ходом. Издатели не скрыли при этом своего удивления, если не сказать изумления. Ну, что ж, причин для удивления было достаточно: после Владимира Набокова и Иосифа Бродского я был первым автором, рожденным в России, который представил американским издателям произведение, написанное собственной рукой по-английски. А главное, они уразумели: автор взглянул на американские пословицы и поговорки глазами американца.

Не знаю, действительно ли Грегори Тительман всего лишь третий в этом списке. Но, как бы там ни было, его сегодня опубликовали не только в Соединённых Штатах, но и в Канаде, а в дальнейшем книга его будет распространяться по всем континентам, за исключением африканского. Причина, побудившая хозяев Рендом Хауз израсходоваться на это шикарное пятисотстраничное издание, может быть только одна: такого словаря до сих пор в Америке ещё не бывало.

Напоследок я спросил Грегори, не собирается ли он в отставку. Ведь возраст-то уже пенсионный. Тительман ответил вполне в духе своего главного произведения: "В Америке есть такая пословица: "The opera is not over until the fat lady sings” ("Нельзя считать оперу законченной, пока не пропела толстая дама"). Так вот, моя "толстая дама" ещё только выходит на сцену". Догадываюсь, что Грегори Тительман имеет в виду свою сегодняшнюю работу. Речь идёт о новом толстом американском словаре, который он готовит сейчас к печати.

P.S. В Издательстве "Random House" нам сообщили: с момента выхода в свет словаря, составленного Грегори Тительманом, было продано свыше 10,000 экземпляров. Книга расходилась как внутри страны, так и за рубежом, и в том числе в Австралии. В 2000 году выйдет новое расширенное издание словаря объёмом в 512 страниц. В переводе на русский книга будет названа "Широкоупотребительные пословицы и поговорки Америки".

Провожал я как-то в нью-йоркском аэропорту московскую гостью. Поскольку посадка предстояла на самолёт компании Аэрофлот, вокруг звучала в основном русская речь. В очереди на оформление билетов рядом с нами стояли две группы русскоязычных. В одной толковали о ценах на товары, о пограничных пошлинах, о том, что в Россию следует ввозить, а что нет. В другой группе, состоявшей, как мне показалось, из учёных или медиков, обсуждали проблемы СПИДа. Называли страны, наиболее пораженные этой страшной болезнью, число инфицированных на разных континентах. Среди прочего обсуждали, есть ли народы, более или менее предрасположенные к этой заразе. В Америке, насколько я расслышал, сейчас около миллиона инфицированных, а в Африке их уже 15 миллионов. Очевидно, это не случайно… И тут кто-то пошутил: "А нас, евреев, СПИД вообще не берёт. От этой болезни мы не страдаем." Учёная публика вежливо посмеялась в ответ. Но в тот же момент в разговор вмешался кто-то из группы "торгующих”. Громкий басовитый голос с явной издёвкой произнёс: "А знаете, почему евреи СПИДом не болеют? Всё очень просто: их, евреев, никто не любит." Шуточка была явно антисемитская, но забавная, так что захохотали обе группы сразу. Не знаю, как бы развернулся дальнейший диалог, но "торговцев" попросили пройти к стойке, где оформляют билеты. Они быстренько ретировались и назревавшая было схватка не состоялась.

Эпизод в аэропорту вспомнился мне, когда я брал интервью у наших эмигрантов-биологов, работающих в американских научных центрах. Из тех бесед я узнал, что зараженных СПИДом среди нашего брата российских эмигрантов в Америке действительно нет. А вот учёные с интересными идеями и открытиями по части лечения СПИД есть. И таких тут немало.

В те же дни я прочитал в американском журнале "Science" немаловажное сообщение: "Генная терапия при иммунодефиците человека становится реальностью. В Берлине, на Всемирной конференции по СПИДу Михаил Букринский из ньюйоркского Picower Institute for Medical Research доложил о своей работе, которая является серьёзным шагом, приближающим медицину к лечению СПИДа. Согласимся, что сегодня, когда на планете Земля вирус СПИДа уже проник в кровь 21 миллиона человек и 85 % из них обречены на смерть, если не будет найдено эффективное лекарство, сообщение "Science" не может не вызвать живого интереса. Я загорелся. Принялся искать этого Михаила Букринского, бывшего москвича, а ныне американского гражданина и профессора. Его институт оказался неподалёку от Нью-Йорка. Мы встретились, и профессор рассказал немало интересного.

…В прошлом возраст 33 года считался вершиной, так сказать, центром человеческой жизни. Именно в таком возрасте биолог Букринский с женой и двумя маленькими детьми прибыл в Америку. К этому времени он уже защитил диссертацию и твёрдо решил посвятить себя борьбе со СПИДом. Увлечённость молодого человека биологией очевидно в известной степени определялась его родственными связями: мать, отец и отчим Букринского — учёные в близкой области, а мать даже специализировалась по СПИДу.

Сегодня Михаилу — 45 лет. Выехал из России семь лет назад, когда ему было 33. Причина? "Хотел заниматься СПИДом, имел кое-какие идеи. Но для исследований нужны лаборатория, реактивы, сотрудники. Всего этого не хватало. Безнадёжность…". — "Но разве российское начальство не понимало, что СПИД — чума XX столетия — серьёзнейшая опасность, которой надо противопоставить столь же серьёзные усилия учёных?" Михаил смотрит на меня, человека покинувшего Советский союз два десятка лет назад, с сочувствием. Дескать, ничего ты не помнишь, старик. Я действительно кое-что подзабыл за эти годы. А случилось вот что. Когда в 1985 году СПИД вспыхнул в Соединённых Штатах, официальная точка зрения московских властей сводилась к тому, что эта зараза сугубо капиталистическая. В СССР для распространения СПИДа условий нет, ибо у нас нет ни проституток, ни гомосексуалистов, ни наркоманов. Так что советский народ в безопасности. Позднее от этой откровенно пропагандистской болтовни пришлось отказаться. В России появилось несколько крупных лабораторий, занятых этой проблемой. Но Михаил дожидаться не стал и выехал в Соединённые Штаты.