Марк Поповский - «Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Несколько раз уже Михаил ездил в Москву. Там остались близкие души, там ему всё родное, всё интересно, понятно. Но жить, увы, там трудно, а для учёного и вовсе невозможно. Свои планы на будущее мой собеседник связывает с институтом, в котором работает, с проблемой СПИДа. Потребуется ещё немало лет, прежде чем "чума XX века” отступит, — считает он. "В России мы думали, что у нас впереди светлое будущее, — говорит доктор Букринский, — а здесь у нас светлое настоящее. Остаётся только работать…".

Среди моих друзей и знакомых немало поклонников последнего из здравствующих ныне вождей СССР. Они уверены: человечество будет вечно благодарить Михаила Сергеевича Горбачева за перемены, произошедшие на территории бывшего Советского Союза. У меня, однако, отношение к этому человеку принципиально иное. Оставляя в стороне его политические трюки, я никогда не забываю поступок Горбачева, который иначе как подлым не назовешь. Десять лет назад, 26 апреля 1986 года, на Чернобыльской атомной станции произошла авария. Авария, которую точнее было бы именовать катастрофой, привела к радиоактивному выбросу в атмосферу, который покрыл территорию в 145 тысяч квадратных километров (площадь, равную по размерам Бельгии и Австрии вместе взятым) с населением в 7 миллионов. Пострадали в тот день от "мирного советского атома", в основном, Белоруссия и Украина, но в той или иной степени Чернобыльская катастрофа принесла серьёзные беды жителям ещё шестнадцати европейских государств. Последствием её был, в частности, резкий рост смертности на облучённой территории, и прежде всего — смертности детской. На Украине и в Белоруссии она подскочила за эти годы в десять раз. Горбачев, в ту пору первое лицо государства, счёл возможным скрыть ужасную правду о произошедшей катастрофе от граждан СССР и всего мира. Он распорядился, чтобы советские газеты, радио и телевидение ничего не сообщали о чернобыльских событиях. И в том числе о гибели 32-х работников АЭС в первые же часы после взрыва. Не предупрежденные о возникшей опасности, сотни тысяч граждан Киева, Минска и других городов вышли на первомайскую демонстрацию, а второго мая выехали за город, где на зараженных полянках и пляжах облучились ещё больше. Сегодня большинство тех несчастных уже в могиле. Но не забудем и другое: благодаря распоряжению Горбачева миллионы людей получили в те дни "заряд", который разрушает их тело по сей день и будет убивать их ещё немало дней. Политиканское распоряжение тогдашнего генсека войдёт в историю как одно из наиболее подлых предательств, какое глава государства когда-либо совершал по отношению к своему народу.

Но Бог с ним, с Горбачевым, с этим политиканом вчерашнего дня. Взрыв в Чернобыле имел и другие последствия. Руководители западных стран впервые задумались о необходимости совместных действий, направленных на предотвращение в будущем подобных катастроф. А учёных это трагическое событие побудило искать спасительные лекарства против облучения. К десятой годовщине Чернобыльской катастрофы такой препарат разработан, испытан на людях и на сегодня уже производится, хотя не в тех количествах, которые необходимы. Несколько дней назад мне довелось выслушать историю создания этого, может быть, самого важного для XX столетия лекарства. Моим собеседником оказался доктор химических наук Михаил Членов, российский учёный, ныне переселившийся в Соединённые Штаты. Вот что я от него услыхал.

Вопрос о том, как уберечь человеческий организм от радиоактивного облучения, возник перед учёными полвека назад, тотчас после того как американцы сбросили на японский город Хиросиму свою первую атомную бомбу. Очень скоро выяснилось, что расщепленный атом далеко не так легко управляем, как представлялось физикам, основоположникам нового метода получения энергии. Чернобыльская катастрофа по масштабам загрязнения среды оказалась раз в сто страшнее бомбового удара по Хиросиме. А взрыв на сверхсекретном предприятии "Маяк" под Челябинском (1959), где производили радиоактивный плутоний для атомных бомб, по своим печальным последствиям в 30 раз превышал Чернобыльскую катастрофу.

Московский химик Михаил Членов обратился к исследованию роковых взаимоотношений между радиоактивным излучением и клетками человеческого тела вскоре после окончания биофака. Его кандидатская диссертация была посвящена именно этой теме: как радиация разрушает биологически важные молекулы организма и, в частности, молекулы сахара. Чисто научный интерес был подстёгнут и обстоятельствами личного порядка: родственники его жены, киевляне, оказались среди тех, кто первого мая 1986 года вышли на демонстрацию, а второго мая, ничего не зная о страшном взрыве, отправились погулять в район Чернобыля. В результате, один из членов семьи, маленькая девочка, годами потом страдала от тяжёлых болезней. Личное переживание, связанное с семейной драмой, обострилось ещё больше, когда, работая над препаратом, Михаил Членов побывал в Белоруссии и увидел десятки и сотни облученных детей.

…Пока человечество жило в эпоху пороха, динамита, нитроглицерина, тринитротолуола и других взрывчатых веществ, для окружающих опасным оставался лишь сам момент взрыва. Если он не задел вас — слава Богу, считайте себя счастливцем и старайтесь, чтобы вас миновал и следующий взрыв. В эпоху расщепленного атома взрывы оказались куда более страшными, и беречься от них стало во много раз труднее. Взрыв атомной бомбы, как оказалось, опасен не только сиюминутными разрушениями и убийствами, но и бедами, которые он обрушивает на людей через недели, месяцы, годы. Выброшенное при взрыве в атмосферу радиоактивное облако несёт в себе множество губительных для человека веществ: радиоактивный йод, цезий, стронций, свинец. Вещества эти оседают со временем на луга и поля, их в свой черёд поедают коровы и овцы, а затем, с молоком и мясом поглощают люди. Так вся эта нечисть попадает в наши органы, ткани, клетки. Вот тут-то и наступает наиболее страшная для людей часть атомного взрыва. Радиоактивные элементы начинают бомбить нас изнутри. Накопляясь в щитовидной железе, радиоактивный йод вытесняет йод природный, естественный. Ещё более агрессивны цезий и стронций, особенно последний. Он оседает в организме надолго, входит в кости, вытесняет из них кальций и тем самым лишает наши кости необходимой прочности. Продолжая разрушительную работу, радиоактивный стронций может через 15–20 лет вызвать у своей жертвы и саркому. Так что, как видим, в эпоху расщепленного атома взрыв превращается в бедствие многолетнее. Внутренняя многолетняя радиоактивная "бомбардировка" превращает жизнь облученного в чёрный, беспросветный туннель. В этой жуткой трубе ничто не предсказуемо: ни болезни, длящиеся годами, ни ранняя смерть. Медицина до недавнего времени не имела средств, с помощью которых можно было бы изгнать из тела облученного всех этих медленно действующих убийц.