Марк Поповский - «Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Доктор Б: Нет, конкурентов они в нас не видят. Сфера влияния между ними и нами поделена достаточно четко: они обслуживают, в основном, своих соотечественников, а мы — своих, русских. Конкуренции не возникает ещё и потому, что для успешно практикующего американца медики, прибывающие из Эквадора, России, с Филиппинских островов или республики Бангладеш — суть одно и то же. Американцы не считают Россию цивилизованной страной. В этом, в частности, их убеждает наш, как правило, скверный английский. Врачи-беженцы бегут, не запасшись самым элементарным знанием языка той страны, в которую бегут. Влияет на отношение к нам и тот шум, который поднят американской прессой по поводу "русской мафии". Среди американцев возникло в последнее время даже недоверие к врачам с русской фамилией. Впрочем, американцы подчас и к своим врачам относятся без лишнего почтения. Вспомним хотя бы широко ходящую среди здешней публики поговорку: "Доктор опаснее адвоката (лоера). Лоер только грабит, а доктор ещё и убивает."

Доктор А: Некоторые из перечисленных аргументов, вероятно, справедливы. Наш английский действительно раздражает американцев. Антирусская кампания, развязанная в последние годы в прессе, тоже сказывается на отношении к нам коренных жителей страны… И тем не менее в клиниках и госпиталях, где, завершив резидентуру, оседают русские, американцы вскоре начинают замечать, что мы, как правило, ответственны, работаем добросовестно и в общем-то нетребовательны. В клинике, где я работаю, несколько раз возникали ситуации, показывающие русских с нехудшей стороны. Например, американский доктор, отдежуривший полагающиеся ему часы, ни на минуту задерживаться на работе не желает, даже если в нём есть серьёзная нужда. Наши в подобных случаях не упрямятся, прав своих не качают. Вспоминается и такой эпизод: после одного обильного снегопада ни один американский врач в госпиталь на работу не приехал. Добрался до служебного кабинета, хотя и не без труда, только один врач, русский. Американцы были явно удивлены. В специально выпущенном номере госпитальной газеты нашему земляку буквально пелись дифирамбы. Подобные случаи, показывающие, что понятие "я должен” развито у прибывших из России сильнее, чем у коренных жителей, мне пришлось наблюдать неоднократно.

Марк Поповский: О врачах поговорили. Благодарю. А какие впечатления возникают у наших медиков во время приёма больных? Чем отличается поведение американского пациента от поведения россиянина?

Доктор А (оптимист): Догадываюсь, что сейчас мои уважаемые коллеги начнут катить бочку на дурно воспитанных россиян и превозносить неизменно любезных и корректных пациентов американских.

Доктор Б (скептик): Обобщай, не обобщай, но вот уже седьмой год я изо дня в день наблюдаю у себя в кабинете один и тот же тип российского иммигранта. Его главная черта — недоверие. Эти люди требуют от врача всё новых и новых исследований, проверок, благо платить за всё это из своего кармана этим, в основном, пожилым людям не приходится. Но главное для них — прорваться к какому-нибудь профессору познаменитей. Они не говорят мне в лицо: "Доктор, я вам не доверяю." Но всякий раз, когда я направляю их на консультации к хорошо мне известному, опытному специалисту, они, возвращаясь, заявляют: "Уролог ваш ничего не соображает". Им не достаточно "второго мнения”, они жаждут третьего, пятого, десятого.

Когда я осматриваю всех этих 75-80-летних старичков и старушек, проживших в Соединённых Штатах десять и более лет, я вижу, насколько здоровее, моложе и свежее выглядят эти люди по сравнению с их сверстниками в России. Российская публика получает здесь такую медицинскую помощь, какая им на родине и не снилась. Сотни людей, которые там бы давно ослепли, здесь сохранили своё зрение, они дожили до "среднеамериканского возраста" благодаря здешним электростимуляторам, байпасам, уникальным протезам. К сожалению, многие наши пациенты не задумываются о том, сколько всякого рода благ они получили от здешней медицины. Всё время сомневаются в вашей грамотности и чего-то требуют, требуют….

Доктор А: Вы считаете, что так ведут себя все без исключения россияне?

Доктор Б: Не все, конечно. Интеллигентный человек и на приёме у врача ведёт себя достойно. Но я, извините, принимаю больных в Бруклине… На американцев пожаловаться не могу. Они в массе своей склонны доверять врачу и не склонны рассказывать во время приёма подробности своих конфликтов с тёщей. Но и среди них есть категория, которую я мысленно именую "академиками". Начитавшись в газетах или наслушавшись по телевидению о каких-то всеисцеляющих лекарствах, они просят прописать им именно это средство. Но, говоря с американцем, мне легче объяснить ему, где кончается наука и где начинается реклама. Коренные жители страны внимательнее выслушивают поставленный медиком диагноз, в то время как наши соотечественники, едва войдя в кабинет, торопятся сообщить" "А гипертония у меня советская, а диабет уже американский…"

Марк Поповский: Наверное, есть и другие, более серьёзные различия в поведении американского и российского пациента?

Доктор Б: Американский пациент верит в хирургическое лечение, он охотно принимает предложение об операции. Русских, особенно пожилых, уговорить на операцию крайне трудно. От них слышишь ответ: "Я уже стар, дайте мне спокойно дожить остаток моих лет." Реакция на приближение смерти у нас и у них тоже очень различны. Американцы, люди, как правило, верующие, к приближению кончины относятся, как правило, спокойно, для них это нечто естественное. Русские свою болезнь и перспективу гибели воспринимают трагически. Разговаривать с ними врачу на эту тему крайне сложно.

Доктор А: Да, наши пожилые иммигранты на приёме у врача подчас действительно излишне многословны, нетерпеливы, раздражительны. Но мы должны понимать их чувства: чужая страна, чужой язык, туманное будущее. Я им сочувствую. В разговорах с больным стараюсь его успокоить, подать надежду. Это тоже долг врача.

Марк Поповский: И в заключение: что вы наблюдаете у себя на приёмах за последние четыре-пять лет? Меняется ли характер новоприбывающих пациентов?

Доктор Б: В среде интеллектуальной публики перемен особых нет. "Рядовые советские граждане" меняться тоже не спешат. Зато всё чаще за последние годы демонстрируют себя так называемые "новые русские". Это действительно нечто новенькое. Они с гордостью сообщают мне, какие сложные и дорогие исследования медики проделали им в Швейцарии и Франции, как их охотно принимают в Кремлёвской больнице (бывшее четвёртое зшравление). Разговор ведут примерно такой" "Доктор, мне всё равно, возьмёшь ли ты с меня 50 долларов за визит или сто или двести. Я плачу столько, сколько ты скажешь, немедля, наличными. Но, когда я прихожу, я хочу, чтобы меня принимали безо всякой очереди. Ждать мне некогда…" Как отнестись к такому нуворишу? В нашей приёмной мы таким господам особых прав не предоставляем. Пришёл — жди своей очереди. Как реагируют другие коллеги — не знаю. Кое-кто возможно и уступает….