Аида Арье - Русские эмигранты и их потомки. Истории успеха

Насколько существенным было влияние королевы Мин при дворе и насколько серьёзны были её планы искать политической, а возможно, и военной поддержки у России, можно судить по записям из дневника японца Кобаякавы, участвовавшего в убийстве королевы:

«Если оставить отношения Кореи и России в том виде, как они есть сейчас, то японское влияние на полуострове сведётся к минимуму, и судьбы Кореи будет вершить Россия. Это будет крахом не только полуострова, но и всего Востока и Японской империи. Умеренной политикой в Корее Япония не сможет противодействовать России. В таком случае как же надо поступить? Остаётся одно: прибегнуть к крайним средствам, прекратить корейско-русские контакты и устранить их сторонников. Говоря другими словами, надо устранить главную фигуру во дворце – королеву Мин – и тех, кто поддерживает союз с Россией. Если королевы Мин не станет, то какой бы ни был Вебер выдающийся, через кого тогда он будет влиять на Корею?» [9] Статья «Убийство во дворце Кёнбоккун» Т.М. Симбирцевой.

Дальнейшие события находят разную оценку у историков в зависимости от того, по какую сторону баррикад они находятся. Мы оставим подробности возникновения и развития заговора против королевы Мин за скобками, поскольку оно не имеет непосредственного отношения к Середину. Для нас в первую очередь важно то, что на рассвете 8 октября 1895 г., когда королева Мин была убита ворвавшимися во дворец заговорщиками (среди которых, к слову, были не только японцы, но и корейцы), Середин оказался единственным свидетелем-европейцем, который впоследствии смог тщательно записать всё увиденное.

Ниже приведена небольшая часть подробного описания тех трагических событий, которое Середин изложил в докладной записке для русского вице-консула. Ценность этих строк очень велика:

«Меня толпа человек в 300 (солдаты, разная дворцовая прислуга и проч.) протащила во двор, где помещалась Королева ‹…› Поддаваясь течению охватившей меня обезумевшей толпы, я увидел во дворе помещения Королевы пять японских солдат, стоявших часовыми у двух калиток, и одного японского офицера. При этом там был взвод корейских новых солдат [10] Имеются в виду солдаты, инструкторами которых были японские офицеры. и 20-25 японцев в японских киримонах [11] Киримон – синоним кимоно. и европейском платье. Японские часовые стояли неподвижно, равно как и японский офицер. Вблизи корейского взвода солдат стоял очень приличной наружности и весьма прилично одетый японец (в европейское платье). Японец этот имел в правой руке обнажённый кинжал и, по-видимому, распоряжался и командовал остальными японцами, которые с криками и визгом вытаскивали корейских женщин за волосы и бросали за окна (с высоты около 6 футов [12] 6 футов равняется 1,83 м, что, в целом, не слишком высоко. ). Всего за моё пребывание во дворе Королевы японцами было выброшено за окна во двор 10-12 женщин. Между прочим, ни одна из женщин не издала никакого звука, напр. вроде стона или крика ‹…›» [13] Статья «Убийство во дворце Кёнбоккун» Т.М. Симбирцевой. .

Здесь я позволю себе заметить, что королева Мин, точно так же, как и Середин, на протяжении долгих лет оставалась жертвой политики в своей собственной стране. Но если о Середине долгое время просто умалчивали как в СССР, так и в Корее, то королеве повезло гораздо меньше. Её образ преподносился историками исключительно однобоко, при этом королеву неизменно изображали как предательницу национальных интересов, которая готова была подчинить свою страну России. Ей также приписывали всевозможные пороки – от попрания корейских традиций до развратности и беспринципности.

Мы понимаем, что королева Мин не была ангельским созданием. Однако нельзя не признать, что столь негативное отношение к её образу сформировалось в результате натянутых отношений между СССР и Южной Кореей. На протяжении многих лет любое историческое лицо, так или иначе связанное с Россией, казалось как минимум подозрительным и неблагонадёжным.

Тем не менее, начиная с 1990-х гг., меняются отношения между странами, и вместе с этим меняется взгляд на опальную королеву. Всё чаще о ней пишут, как о мудрой правительнице, которая в непростое для страны время стремилась любыми путями сохранить суверенитет Кореи. В любом случае это была очень яркая, волевая и неординарная для своего времени женщина, которая всячески старалась балансировать между уходящими традициями и наступающей современностью. И, безусловно, с её гибелью Корея потеряла сильного политического деятеля, а Россия – своего союзника.

Итак, Середин поневоле становится ценным и, следовательно, опасным свидетелем. Но, быть может, ему удалось бы остаться в тени и сохранить свою личность в тайне, если бы поверенный в российских делах Вебер не оказал ему медвежью услугу. Вот что писал сам Середин относительно своего непростого положения в те дни:

«То, что я сделался свидетелем Сеульского инцидента, я считаю для себя несчастным обстоятельством. Во-первых, его Превосходительство, Поверенный в Делах в Корее, посетивши совместно с прочими представителями (европейскими) в Корее Японского Посланника и выслушавши его заверения в том, что ни один японец не был замешан в нападении на дворец, сказал, что у него есть свидетель из европейцев, и передал Японскому посланнику всё, что я ему (Его Превосходительству) рассказал. Последствия этого были самые печальные ‹…›.

В тот же день вечером 8 октября ‹…› я был уведомлен одним европейцем и двумя корейцами, что очень вероятно на мою жизнь будет покушение, именно по той причине, что преступники из японцев и корейцев сильно подозревают, что я знаю очень много, что может их скомпрометировать; главное же, они боялись, что я могу их признать на могущей быть очной ставке. В результате мне пришлось не спать по ночам, а иногда, когда я получал уж очень тревожные для меня сведения, то приходилось и уходить на ночь из дому, что я и делал, чтобы не подвергать опасности свою семью ‹…› Получивши нервную лихорадку, находясь постоянно под страхом ожидания быть из-за угла убитым ‹…› я решил уехать из Кореи » [14] Статья «Убийство во дворце Кёнбоккун» Т.М. Симбирцевой. .

Таким образом, «благородный свидетель» был вынужден на некоторое время покинуть страну. Однако его бегство длилось недолго. Очень скоро под влиянием непредвиденных обстоятельств всё пошло не по тому сценарию, на который рассчитывали японцы. Несмотря на искоренение «главной причины всех бед» в лице королевы Мин, влияние России на полуострове ничуть не ослабло. Напротив, оно набрало силу и теперь могло составить реальную конкуренцию японским властям.