Николай Борисов - Василий Темный

Великий князь Литовский по соглашению с боярским правительством собирал дань с некоторых новгородских пограничных областей. Его вечно недовольные родственники, младшие князья Ольгердовичи, время от времени получали в управление «пригороды» — города-крепости на границах новгородских земель. Ханы Золотой Орды собирали торговые пошлины и имели богатые дары от новгородских купцов, которые вели дела по всему Поволжью. Таким образом, все имели свою пользу от сохранения Новгорода как «общерусского банка» и «вольного города».

Мирным отношениям Новгорода со всеми соседями способствовало отсутствие экспансионистских тенденций в его внешней политике. Новгород никого не объединял и ни к чему не призывал. Он отличался удивительной самодостаточностью. Помимо задачи собственного благополучия, здесь не ставили никаких задач. Великий город не имел никакой политической идеи, кроме идеи новгородского патриотизма, воплощённого в образе собора Святой Софии.

Процветание Новгорода выросло не из отсутствия серьёзных проблем, а из умения находить им правильные решения. В любом человеческом общежитии есть свои экстремисты, любители военных приключений. Придя к власти, они толкают государство к войне. Новгород сумел решить и эту проблему. Наиболее беспокойная и воинственная часть новгородского общества реализовала себя в качестве речных пиратов-ушкуйников или участников промысловых экспедиций в отдалённые районы Русского Севера.

Народное вече

Одно из главных слов русской истории, слово «вече», происходит от глагола «вещать», то есть говорить. Таким образом, вече — это место, где говорят.

Вечевые собрания в домонгольский период известны во многих русских городах. С их помощью городские общины решали вопросы, затрагивавшие интересы всех жителей: объявление войны и заключение мира, отпор чрезмерным притязаниям княжеской власти.

Древняя Русь не любила писаных законов. Она вообще не любила законов. Здесь жили по нормам обычного права, по совести и по временной договорённости. До наших дней не сохранилось какого-либо устава вечевых собраний, правила их проведения, протокола выступлений и результатов подсчёта голосов. Возможно, ничего этого и не существовало.

В каждом городе имелись свои традиции вечевых собраний. Там, где город был старым, большим и богатым, городская община сохраняла больше возможностей для самоуправления. И напротив, в молодых, небольших и бедных городах больше власти имели князья или их наместники.

В условиях татаро-монгольского ига княжеская власть получила признание в Орде. Это дало Рюриковичам сильные козыри в традиционном противостоянии городским общинам. Да и сами эти общины были сильно ослаблены теми погромами, которым подверглись русские города в XIII веке. В результате вечевые собрания быстро отмирают, возрождаясь лишь в исключительных случаях.

В силу многих причин Новгород в XIII—XV веках не только сохранил, но и развил традицию вечевых собраний. Вот что говорит об этом современный исследователь:

«Функции веча в Новгороде не могут быть перечислены с исчерпывающей полнотой, так как они определялись конкретными решениями самого веча и всесторонне охватывали жизнь новгородской земли. Вот наиболее важные и часто встречающиеся в источниках полномочия веча:

заключение и расторжение договора с князем;

избрание и смещение посадников, тысяцких, владык;

назначение новгородских воевод, посадников и воевод в провинции;

контроль за деятельностью князя, посадников, тысяцких, владыки и других должностных лиц;

законодательство, примером которого служит Новгородская судная грамота;

внешние сношения, решение вопросов войны и мира, торговые соглашения с Западом;

распоряжение земельной собственностью Новгорода в хозяйственном и юридическом отношении, пожалование земель;

установление торговых правил и льгот;

установление повинностей населения, контроль за их отбыванием;

контроль за судебными сроками и исполнением решений; в случаях, волновавших весь город, непосредственное разбирательство дел; предоставление судебных льгот» (89, 175).

Таким образом, вече выполняло функции всех трёх ветвей власти — исполнительной, законодательной и судебной. К тому же оно исполняло обязанности избирательной комиссии и контрольных органов.

История новгородского веча полна вопросов, на которые нет ответов. Вече напоминает понятие из области радиотехники — «чёрный ящик». Мы знаем, что на входе и что на выходе. Но мы не знаем, что происходит внутри. Конечно, специалисты высказывают некоторые предположения на сей счёт. Но не более чем предположения.

Как собирали вече?

Обычным сигналом для сбора на вече был звон вечевого колокола. Того самого, который Иван III в 1478 году вывез в Москву в знак победы над своевольными новгородцами.

Люди Средневековья хорошо понимали забытый ныне язык колоколов. Каждый колокол имел свой «голос». В разных случаях использовались соответствующие по мелодии звоны. Однако многочисленные новгородские колокола могли сбить с толку своим одновременным перезвоном. Да и не каждый имел чуткий к оттенкам слух. Поэтому новгородцев на вече могли собирать и биричи — профессиональные глашатаи, ходившие по улицам средневековых русских городов и выкликавшие разного рода сообщения.

Где происходило вече?

Точного и однозначного ответа на этот вопрос нет. Можно полагать, что местом проведения веча была площадь к югу от Никольского собора на Торговой стороне. Однако есть и другая точка зрения, согласно которой вече обычно собиралось на Софийской стороне, в Детинце, возле южной стены Софийского собора. Собрания на Торговой стороне бывали, но изредка.

Кто собирал вече?

Обычно вече собирал кто-то из высших чинов городской администрации: посадник, тысяцкий или архиепископ. Случалось, что инициатива сбора исходила от простого горожанина, возмущённого действиями властей.

Кто имел право голоса?

Это один из самых спорных вопросов новгородской истории. Согласно одной точке зрения, правом голоса на вече обладала только новгородская знать, главы больших семей и хозяева городских усадеб. Словом, те, кого источники называют «300 золотых поясов».

Другая точка зрения рассматривает вече как подлинно народное собрание. «Оно строилось по принципу полного должностного, административно-территориального (концы) и социального представительства и равных возможностей для участников отстаивать свои взгляды» (89, 183).

Любое историческое явление следует рассматривать с учётом особенностей менталитета людей той эпохи. Современному человеку, привыкшему к чёткости формул и обязательности бюрократических процедур, трудно представить себе стихию «древнерусского парламента». Новгородское вече не имело чётких организационных форм. Источники не дают сведений о каких-либо списках лиц, имеющих право голоса. Не существовало и единой процедуры обсуждения вопросов. Не велось каких-либо протоколов, записи речей. Даже подсчёт голосов, поданных за то или иное предложение, считался делом излишним. Единственная цель веча состояла в том, чтобы выяснить мнение по обсуждаемому вопросу собравшихся на площади новгородцев.