Николай Борисов - Василий Темный

Принятие решения определялось не подсчитанным большинством голосов, а одобрительным криком собравшейся на вечевой площади толпы. Если крик сторонников и противников данного решения был примерно равным, в дело вступал «Божий суд» — драка на Великом мосту, носившая характер своего рода судебного поединка. Она велась по определённым правилам, нарушение которых вызывало всеобщее осуждение.

Ещё одним твёрдым правилом был запрет женщинам приходить на вече. Одной из причин запрета была перспектива перерастания народного собрания в драку между противостоящими группами вечников.

На вече собирались только свободные жители Новгорода. Однако решения веча были обязательными для всего населения Новгородской земли. В этом появлялась роль Новгорода как «старшего города», своего рода метрополии, управлявшей своими «колониями».

Сквозь внешнюю стихийность вечевых собраний просматриваются определённые «правила игры». Соблюдение этих правил придавало вечу легитимность, а нарушение, напротив, лишало решения народного собрания силы закона.

Законным считалось только то собрание, на котором присутствовали посадники, тысяцкие, представители всех пяти новгородских «концов» и всех слоёв населения Новгорода (89, 182). Постановление веча вступало в силу после утверждения новгородским архиепископом. Сам владыка на вече никогда не присутствовал.

Решение веча оформлялось в виде грамоты, скреплённой печатями посадников, тысяцких, а в некоторых случаях и архиепископа. Вечевые грамоты готовились и хранились в находившейся на площади вечевой избе.

Кто управлял вечевой демократией?

Отсутствие ясных сведений об устройстве новгородского веча породило два взгляда на его значение. Одни историки считали вече образцом средневекового «народоправства», другие представляли его как инструмент, с помощью которого местная знать решала свои проблемы.

Князь без княжества

В XI — начале XII века в Новгороде правил князь-наместник, присланный из Киева. Новгородцы платили дань киевскому князю. Иногда князь-наместник отказывался подчиняться своему киевскому сюзерену и начинал с ним войну. Однако это было исключением из обычного порядка.

Рост экономического и политического значения Новгорода и одновременное ослабление Киева привели к ликвидации старой системы. Начиная с 1136 года новгородцы стали сами избирать себе князя, приглашая на эту роль кого-либо из авторитетных Рюриковичей. Князь служил Новгороду «на постоянной основе», а не «по совместительству». Иначе говоря, это была его основная работа. Он старался выполнять её добросовестно. В противном случае новгородцы могли «разорвать контракт» и пригласить другого князя.

Служба Новгороду была почётным и доходным делом. Однако усидеть на шатком новгородском столе было чрезвычайно сложно. Подсчитано, что за первые сто лет новгородской вольности произошло около тридцати переворотов (89, 183).

Некоторые князья так срастались с новгородской знатью, с её делами и заботами, что становились как бы почётными гражданами города. После кончины их удостаивали высшей почести — погребения в стенах новгородского Софийского собора. Там в 1178 году похоронили любимого новгородцами князя Мстислава Безокого, а в 1180-м — Мстислава Ростиславича Храброго. Там мечтал быть похороненным и знаменитый сын Мстислава Храброго — князь Мстислав Удатный (124, 122).

Частая смена князей после 1136 года происходила на фоне сохранения (или даже усиления) их властных полномочий (89, 85). Издавна новгородский князь был не только военным предводителем. Он судил и примирял конфликты между «золотыми поясами». И в этом смысле он был необходимым элементом новгородской политической системы. Без него бояре разрушили бы город своими распрями.

Быстрый рост военно-политического могущества Владимиро-Суздальского княжества проявился и в походах князей на Новгород. В 1169 году войско, посланное Андреем Боголюбским, осадило город, и только чудо спасло новгородцев от суздальцев. Гибель Андрея Боголюбского в июне 1174-го не сняла опасности.

Новгородцы решили не ждать новой беды, а играть на опережение. Со времён Всеволода Большое Гнездо (1177— 1212) они стали приглашать на княжение, как правило, великих князей Владимирских или их порученцев. Это обеспечивало городу хорошие отношения с сильнейшим из русских князей, а в случае внешней угрозы — военную поддержку владимирских «самовластцев». Однако при этом исчезало само понятие «новгородский князь». Княжение в Новгороде стало одной из прерогатив великого князя Владимирского.

Установление татаро-монгольского ига сильно повысило авторитет великого князя в Новгороде. Отказаться от его услуг и призвать другого князя теперь стало даже теоретически невозможно: за спиной великого князя Владимирского стоял утвердивший его в этом достоинстве хан Золотой Орды.

Владимирские князья быстро поняли своё новое положение. В спорах с Новгородом они нередко стали прибегать к откровенному шантажу, угрожая навести на город татар. Однако дальше угроз дело никогда не доходило...

Пользуясь новой ситуацией, Александр Невский расширил свои полномочия в Новгороде. Однако с его кончиной всё вернулось на прежний путь. «Князь не имел права руками своих слуг собирать государственные доходы с территории Новгородской земли (это делали сами новгородцы, контролировавшие тем самым бюджет государства), не мог владеть на территории Новгородского государства какими-либо земельными участками на основе частной собственности, выносить судебные решения без санкции посадника» (127, 384).

Обременённые множеством забот в своём собственном княжестве, владимирские князья уже не проводили в Новгороде сколько-нибудь длительного времени. В знак своего присутствия они обычно посылали в Новгород одного из сыновей. Ярослав Всеволодович отправил в Новгород старшего сына Александра, когда тому было всего около восьми лет. Сам Александр, став великим князем Владимирским, держал в Новгороде старшего сына Василия.

Сыновья Александра Дмитрий и Андрей были поглощены борьбой за власть и интригами в Орде. Однако оба ездили в Новгород, чтобы принять участие в войне со шведами. Семейная ситуация не позволяла им постоянно держать в Новгороде своего отпрыска: оба имели по одному сыну.

Младший Александрович, Даниил, отец пятерых сыновей, получив в 1296 году великое княжение Владимирское, отправил в Новгород сына Ивана, будущего Калиту.

Князь Юрий Данилович Московский в качестве великого князя Владимирского лично водил новгородцев на войну со шведами. В Новгороде жил, умер и был похоронен в церкви Спаса на Нередице его брат Афанасий.