Билл Клинтон - Моя жизнь

К счастью, мое неудачное выступление не повредило Майку Дукакису. Средства массовой информации позитивно откликнулись на выбор им Ллойда Бентсена в качестве кандидата на пост вице-президента, у них обоих удачно прошли выступления, и они покинули Атланту, лидируя, согласно опросам, со значительным отрывом. Я же, напротив, чувствовал себя, как живой труп.

Двадцать первого июля Washington Post опубликовала статью Тома Шейлса, содержавшую сокрушительную критику в мой адрес и подытожившую реакцию печати на мое выступление: «Во вторник Джесси Джексон воодушевил аудиторию, а в среду вечером губернатор Арканзаса Билл Клинтон ее заморозил». Шейле назвал свою статью «Классический пример провала болтуна Клинти» и с мучительными для меня подробностями рассказал в ней, что делали телекомпании, чтобы заполнить время до конца моего выступления.

Проснувшись утром следующего дня, мы с Хиллари поняли, что я снова попал в трудное положение, из которого должен выбраться. У меня не было ни малейшего представления, с чего начать, разве что самому над собой посмеяться. Моей первой публичной реакцией стало такое заявление: «Это был не самый лучший час в моей жизни. Это были даже не самые лучшие полтора часа». Я продолжил игру как человек, абсолютно уверенный в своих силах, но пообещал себе, что всегда буду руководствоваться своей интуицией, если речь идет о выступлениях. И за исключением одного момента в 1994 году — в моей речи в Конгрессе, посвященной здравоохранению, я ни разу не отступил от этого.

Никогда в жизни я не был так рад возвращению в родной штат. Арканзасцы в большинстве своем меня поддерживали. Мои одержимые сторонники считали, что кто-то меня подставил. Большинство же полагало, что я пожертвовал блеском и непосредственностью, характерными для моих выступлений, потому что был скован рамками заранее написанной речи. Роберт «Сэй» Макинтош, чернокожий владелец ресторана, отличавшийся переменчивостью характера, с которым мы время от времени общались, решил меня защитить, подвергнув резкой критике освещение моего выступления средствами массовой информации и организовав в здании Законодательного собрания штата бесплатный завтрак для всех, кто принес с собой почтовые открытки или письма, в которых дал отпор тому или иному из моих оппонентов, выступавших в национальных средствах массовой информации. На завтрак пришло более пятисот человек. Я получил около семисот писем, посвященных этому выступлению, причем авторы 90 процентов из них были на моей стороне. По-видимому, люди, написавшие их, слушали эту речь по радио или смотрели передачу телекомпании CBS, автор которой, Дэн Ратер, по крайней мере подождал, пока я закончу выступление, и только после этого стал говорить колкости.

Примерно через день после моего возвращения в Арканзас мне позвонил мой друг Гарри Томасон, продюсер пользовавшегося успехом телевизионного шоу под названием «Создавая женщин», сценарии для которого писала его жена Линда Бладуорт. Гарри был братом Денни Томасона, который пел рядом со мной в церковном хоре. Мы с Хиллари познакомились с Гарри и его женой Линдой, когда я работал на посту губернатора первый срок. Он приехал в Арканзас, чтобы снимать телефильм о Гражданской войне «Голубое и серое». Гарри сказал мне, что я могу сделать невозможное, повернув в свою пользу крайне невыигрышную ситуацию, но мне надо действовать быстро. Он предложил мне выступить в шоу Джонни Карсона и высмеять самого себя. Я еще не оправился от потрясения и попросил его дать мне день на размышление. Карсон всячески издевался над моим выступлением в своих монологах. Вот одна из его запомнившихся мне шуток: «Эта речь имела примерно такой же успех, как презерватив “Велкро”». Однако думать особенно было не над чем. В конце концов, мое положение и так оказалось хуже некуда. На следующий день я позвонил Гарри и попросил его устроить мне выступление в шоу Карсона. Обычно ведущий не приглашал политиков, однако для меня, по-видимому, сделал исключение, поскольку я оказался слишком заманчивой «боксерской грушей», чтобы упустить такую возможность, и потому, что я согласился сыграть на саксофоне (и он мог использовать это в дальнейшем, чтобы оставить в силе свой запрет, по крайней мере для политиков, не игравших на музыкальных инструментах). Идею с саксофоном предложил Гарри, и это был не последний искусный трюк, изобретенный им для меня.

Через пару дней после этого я вылетел в Калифорнию вместе с Брюсом Линдси и моим пресс-секретарем Майком Голдином. Перед началом шоу Джонни Карсон зашел в комнату, где я ждал его, и поздоровался со мною, чего обычно почти никогда не делал. Думаю, он понимал, как мне, должно быть, тяжело, и хотел меня подбодрить. Я должен был выйти на сцену вскоре после начала шоу, и Карсон сразу сказал зрителям, что им не стоит беспокоиться по поводу моего появления, поскольку «у нас много кофе и есть дополнительные койки в вестибюле». Затем он меня представил. И снова представил. И еще раз представил. Он бесконечно тянул эту церемонию представления, рассказывая все, что его сотрудники смогли найти об Арканзасе. Мне показалось, что он собирается говорить дольше, чем я на съезде в Атланте. Когда я наконец вышел и сел, Карсон достал огромные песочные часы и поставил их на стол рядом со мной, чтобы весь мир мог видеть, как бежит песчаная струйка, словно намекая: это веселое представление будет строго ограничено по времени. Ситуация представлялась мне тем более забавной, так как я тоже принес песочные часы, про которые работники студии сказали мне, что я ни в коем случае не должен их доставать.

Карсон спросил меня, что произошло в Атланте. Я ответил, что хотел представить Майка Дукакиса, который не отличается ораторским красноречием, в наилучшем свете и что «то, как мне это удалось, превзошло мои самые смелые ожидания». Я сказал, что моя речь очень понравилась Дукакису и он захотел, чтобы я отправился еще и на съезд республиканской партии, где предложил бы в качестве кандидата вице-президента Буша. Затем я заявил, что затянул свое выступление специально, потому что «всегда очень хотел принять участие в вашем шоу так, чтобы выглядеть в наихудшем свете, и сейчас мне это удалось». Затем Джонни спросил, считаю ли я, что у меня есть политическое будущее. Я ответил с каменным лицом: «Это будет зависеть от того, как я выступлю в этом шоу сегодня вечером». После того как мы несколько минут обменивались репликами под дружный смех находившихся в студии зрителей, Джонни предложил мне сыграть на саксофоне с оркестром Дока Северинсена. Мы исполнили мажорный вариант мелодии «Лето», что имело, по крайней мере, не меньший успех, чем наши шутки. Затем я сел на свое место, чтобы послушать следующего гостя, знаменитого английского рок-музыканта Джо Кокера, который исполнил свой последний хит «Освободи мое сердце».