Билл Клинтон - Моя жизнь

Мне пришлось не выступать лично, а передать свой доклад в письменном виде, поскольку слушания откладывались, а я должен был отбыть в составе торговой делегации в Европу. В конце октября Сенат 50 голосами против 42 отклонил назначение Борка. Я сомневаюсь, что мое выступление повлияло на решение хотя бы одного сенатора. Затем президент Рейган назначил членом Верховного суда судью Антонина Скалиа, который был столь же консервативен, как Борк, однако не сделал столько заявлений и не написал столько статей, доказывающих это. Его назначение было утверждено. В декабре 2000 года при вынесении решения по делу «Буш против Гора» Скалиа подписал субботнее решение Верховного суда с беспрецедентным предписанием прекратить подсчет голосов в штате Флорида. Через три дня после этого при соотношении голосов 5:4 Верховный суд вынес решение о том, что президентом избран Джордж У. Буш, — отчасти на том основании, что спорные бюллетени не могли быть подсчитаны к полуночи того дня, как того требовали законы Флориды. Конечно же, это было невозможно: Верховный суд прекратил подсчет действительных бюллетеней тремя днями раньше. Это был акт правового активизма, который мог бы вогнать в краску даже Боба Борка.

После поездки в составе торговой делегации мы с Хиллари присоединились к Джону Сунуну и губернатору штата Род-Айленд Эду Диприту, чтобы встретиться во Флоренции с нашими иностранными коллегами. Мы с Хиллари впервые были в Италии и полюбили Флоренцию, Сиену, Пизу, Сан-Джиминьяно и Венецию. Я восхищался экономическими успехами Северной Италии, где доход на душу населения был выше, чем в Германии. Одна из причин процветания региона, по-видимому, заключалась в исключительно активном сотрудничестве владельцев мелких предприятий, деливших помещения, административные издержки и расходы по сбыту, как это веками делали итальянские ремесленники с момента появления средневековых гильдий. Я снова нашел идею, которая, на мой взгляд, могла сработать в Арканзасе. Вернувшись на родину, мы помогли группе безработных рабочих-металлистов создать предприятие и организовать сотрудничество на основе разделения расходов и организации сбыта по примеру итальянских кожевников и мебельщиков.

В октябре по экономике Америки был нанесен сильнейший удар, когда за один день курс акций на бирже упал более чем на 500 пунктов. Ранее такое случалось только в 1929 году. По случайному совпадению в момент закрытия биржи в моем кабинете сидел самый богатый человек Америки — Сэм Уолтон. Сэм был руководителем Совета бизнесменов Арканзаса— организации ведущих предпринимателей, которую эвфемистически называли «Клубом добротных костюмов». Они выступали за совершенствование системы образования и улучшение положения в экономике штата. Сэм извинился и сказал, что ему необходимо отлучиться, чтобы узнать, что происходит с акциями компании Wal-Mart. Все его богатство было связано с этой компанией. Он сам десятилетиями жил в одном и том же доме, ездил на старом грузовичке-пикапе. Когда Сэм вернулся, я спросил его, сколько он потерял. «Около миллиарда долларов»,— ответил он. В 1987 году это все еще были очень большие деньги, даже для Сэма Уолтона. Когда я спросил, огорчен ли он, Сэм ответил: «Завтра я вылетаю в Теннесси, чтобы присутствовать на открытии очередного магазина Wal-Mart. Если на стоянке будет много машин, я не буду огорчаться. Я играю на бирже только для того, чтобы иметь деньги на открытие новых магазинов и на то, чтобы предоставить нашим сотрудникам возможность покупать акции компании».

Почти все, кто работал в Wal-Mart, владели акциями этой компании. Уолтон разительно отличался от руководителей корпораций нового поколения, настаивавших на значительном увеличении зарплаты, даже если дела в их компаниях и у их работников шли не очень хорошо, и требовавших «золотых парашютов», когда их фирмы разорялись. Когда в первые годы нового века в результате падения курса акций многих компаний поднялась очередная волна алчности и коррупции, я вспомнил тот день 1987 года, когда Сэм Уолтон потерял миллиард долларов. Сэм был республиканцем. Я сомневаюсь, что он когда-либо голосовал за меня. Меня устраивало далеко не все, что делала компания Wal-Mart в те дни, я также не был согласен с некоторыми поступками ее руководителей, совершенными уже после смерти Уолтона. Как я уже говорил, в наши дни Wal-Mart не «покупает американские товары» в таких масштабах, как прежде. Ее обвиняют в использовании труда большого числа незаконных иммигрантов, и она, безусловно, настроена против профсоюзов. Однако всем в Америке жилось бы лучше, если бы нашими компаниями руководили люди, убежденные в том, что взлеты и падения в их собственной судьбе должны совпадать со взлетами и падениями в судьбах их сотрудников и акционеров.

Я закончил 1987 год третьей за десятилетие речью на съезде демократической партии в штате Флорида, как всегда заявив, что нам следует признать факты и убедить американский народ видеть их так же, как мы. Президент Рейган обещал снизить налоги, увеличить военные расходы и сбалансировать бюджет. Он выполнил первые два обещания, но не смог воплотить в жизнь третье, поскольку экономика, ориентированная на увеличение предложения, не принимает в расчет арифметику. В результате значительно увеличился государственный долг, мы перестали вкладывать средства в наше будущее и допустили снижение зарплаты у 40 процентов наших граждан. Я знал, что республиканцы гордились своими успехами, но смотрел на эти достижения, как старые собаки смотрят на мальчишек, танцующих брейк. Одна старая собака говорит другой: «Знаешь, если бы это делали мы, они бы назвали нас ничтожествами».

Я сказал собравшимся во Флориде демократам: «Мы не должны довольствоваться чем-либо меньшим, чем создание нового мирового экономического порядка с гарантированным местом в нем для американского народа». Моими основными тезисами были следующие: «Нам следует заплатить определенную цену сегодня, чтобы обеспечить надежное завтра» и «Мы участвуем во всем этом вместе».

В ретроспективе мои выступления в конце 1980-х годов кажутся мне интересными из-за их сходства с тем, что я говорил в 1992 году, и с тем, что я старался делать, став президентом.

В 1988 году я побывал в тринадцати штатах и округе Колумбия; мои выступления были в равной мере посвящены как политической тактике, так и политической стратегии. В выступлениях, посвященных политической стратегии, я говорил преимущественно об образовании и необходимости принятия законопроекта о реформе системы социального обеспечения, который, как мы надеялись, Конгресс утвердит к концу года. Однако наиболее важное значение для моего политического будущего имела речь, которую я назвал «Демократический капитализм» и произнес 29 февраля на заседании Совета руководства демократической партии в Уильямсберге, штат Вирджиния. С тех пор я стал еще более активно участвовать в работе этого совета, так как считал его единственной организацией, стремившейся разрабатывать новые идеи, необходимые демократам как для победы на выборах, так и для того, чтобы приносить пользу стране.