Билл Клинтон - Моя жизнь

Я начал этот уикенд с утреннего митинга, участники которого заполнили футбольный стадион средней школы в Декатуре, штат Джорджия, неподалеку от Атланты. Там присутствовали губернатор Зелл Миллер, сенатор Сэм Нанн, конгрессмен Джон Льюис и другие демократы, поддерживавшие меня все это время. Однако гвоздем программы был Хэнк Аарон, звезда бейсбола, который в 1974 году превзошел рекорд Бейба Рута по числу хоум-ранов. Аарон был настоящим местным героем благодаря не только подвигам в бейсболе, но также работе по оказанию помощи бедным детям, которой он стал заниматься после того, как отложил в сторону свою биту. На этом митинге в Джорджии присутствовало двадцать пять тысяч человек. Через три дня после этого я одержал победу в Джорджии, набрав всего тринадцать тысяч голосов. С тех пор Хэнк Аарон стал посмеиваться надо мной, говоря, что он лично завоевал для меня голоса избирателей Джорджии, сделав мне рекламу в то субботнее утро. Возможно, он был прав.

После Джорджии я вел кампанию в Давенпорте, штат Айова, затем вылетел в Милуоки, где прошла моя последняя транслировавшаяся по телевидению встреча в муниципалитете, на которой я выступил с заключительным телеобращением, призвав людей голосовать за перемены. В воскресенье вечером после остановок в Цинциннати и Скрантоне, родном городе Родэмов, мы вылетели в штат Нью-Джерси на большой митинг в Мидоулендс, где должна была состояться музыкальная феерия с участием рок-музыкантов, звезд джаза, исполнителей в стиле кантри и кинозвезд, которые меня поддерживали. Затем я играл на саксофоне и танцевал с Хиллари перед пятнадцатью тысячами собравшихся на ипподроме в Гарден-Стейт-Парк в Черри-Хилле, штат Нью-Джерси, где лошадь по имени Бабба Клинтон — так называл меня мой брат, когда был еще совсем малышом, — недавно победила в заезде при ставках семнадцать к одному. Сейчас мои шансы были лучше, однако и дистанция гораздо длиннее. Один человек, поставивший на меня в апреле сто фунтов лондонскому букмекеру, когда ставки были тридцать три к одному, получил около пяти тысяч долларов. Нечего и говорить, сколько бы он получил, если бы сделал эту ставку в начале февраля, когда на меня сыпались удары в штате Нью-Хэмпшир.

Утро понедельника мы с Хиллари встретили в Филадельфии, на родине американской демократии. Это была первая остановка в нашей предвыборной поездке по восьми штатам протяженностью четыре тысячи миль, которая длилась двадцать четыре часа в сутки. В то время как Ал и Типпер Гор вели кампанию в других штатах, где шло противоборство, три «Боинга-727», покрашенные в красный, белый и голубой цвета, взяли на борт Хиллари, меня, наших сотрудников и огромное число журналистов в двадцатидевятичасовое путешествие. Когда в Мейфейр-Дайнер в Филадельфии, где мы сделали первую остановку, один человек спросил, что я сделаю в первую очередь в случае моего избрания, я ответил: «Поблагодарю Бога».

Потом мы отправились в Кливленд. Поскольку голос снова стал меня подводить, я сказал: «Тедди Рузвельт однажды заявил, что нам следует говорить тихо, однако держать в руках большую палку. Завтра я хочу говорить тихо и победить в Огайо». На организованном в одном из аэропортов в окрестностях Детройта митинге, во время которого рядом со мной стояло несколько выборных должностных лиц штата Мичиган и профсоюзных лидеров, очень активно работавших в ходе кампании, я прохрипел: «Если завтра вы будете моим голосом, я буду вашим голосом в течение четырех лет». После остановок в Сент-Луисе и Падуке, штат Кентукки, мы вылетели в Техас для участия в двух мероприятиях. Первое состоялось в Макаллене, далеко на юге Техаса, вблизи границы с Мексикой, где двадцать лет назад мы с Сарджентом Шрайвером оказались без денег и в очень затруднительном положении. До Форт-Уорта, где собравшихся людей развлекал знаменитый исполнитель рок-музыки и музыки в стиле кантри Джерри Джефф Уокер, мы добрались после полуночи. Вернувшись в самолет, я узнал, что мои сотрудники купили в отеле «Менгер» в Сан-Антонио, находящемся через улицу от Аламо, мангового мороженого на четыреста долларов. Все они слышали мои слова о том, как я его люблю, — я обнаружил это, работая в 1972 году в предвыборном штабе Макговерна. Мороженого оказалось достаточно, чтобы всю ночь кормить усталых пассажиров трех полных самолетов.

Тем временем в нашей штаб-квартире в Литл-Роке Джеймс Карвилл собрал моих сотрудников, которых было больше ста, на последнее совещание. После того как Джордж Стефанопулос представил его, Джеймс выступил с эмоциональной речью, заявив, что любовь и работа — два самых ценных дара, которые может получить человек, и поблагодарил всех сотрудников, в основном очень молодых, за эти подарки.

Мы вылетели из Техаса в Альбукерк, штат Нью-Мексико, на митинг, начинавшийся очень ранним утром, с моим старым другом, губернатором Брюсом Кингом. Около четырех часов утра я позавтракал мексиканскими блюдами, а затем направился в Денвер, где мы сделали последнюю остановку. Несмотря на ранний час, собралась огромная толпа, встретившая нас с энтузиазмом. После того как мэр Уэллингтон Уэбб, сенатор Тим Уирт и мой партнер по реформе образования губернатор Рэй Ромер немного ее «завели», с речью выступила Хиллари, и я с трудом, хриплым голосом произнес последние в ходе этой кампании слова благодарности и надежды, потому что у меня снова были не в порядке голосовые связки. Затем мы вернулись домой, в Литл-Рок.

В аэропорту нас с Хиллари встречали Челси, другие члены семьи, друзья и сотрудники нашей штаб-квартиры. Я поблагодарил их за все, что они для нас сделали, а затем отправился вместе со своей семьей на наш избирательный участок в Общинный центр Данбар, расположенный в квартале, где живут преимущественно афроамериканцы, и находящийся на расстоянии меньше мили от резиденции губернатора. Мы поговорили с людьми, собравшимися около центра, и расписались в бумагах, которые подали нам сотрудники избирательной комиссии. Затем Челси вместе со мной вошла в кабину для голосования, что она делала всегда, начиная с шестилетнего возраста. Когда я задернул занавеску, Челси отметила в списке мою фамилию и крепко меня обняла. После тринадцати месяцев огромных усилий это было все, что нам оставалось сделать. Когда проголосовала Хиллари, мы втроем, обнявшись, вышли на улицу, ответили на вопросы некоторых журналистов, пожали руки нескольким людям и отправились домой.

Для меня дни выборов всегда были олицетворением великой тайны демократии, как бы активно специалисты по опросам общественного мнения и ученые мужи ни старались ее развенчать. Это единственный день, когда простой гражданин получает такую же большую власть, как миллионер или президент. Одни люди используют ее, другие — нет. Те, кто приходит голосовать, выбирают кандидатов, руководствуясь самыми разными соображениями: порой полагаются на рассудок или интуицию, а порой твердо знают, чего хотят, или, наоборот, относятся к происходящему с некоторой долей скепсиса. Так или иначе, они обычно выбирают именно того лидера, который отвечает потребностям времени. Вот почему Америка все еще существует и на протяжении 228 лет добивается успехов.