Билл Клинтон - Моя жизнь

Двадцать восьмого февраля четыре агента Бюро по контролю за продажей алкогольных напитков, табачных изделий и оружия были убиты и еще шестнадцать ранены, когда начались столкновения с членами религиозной секты «Ветвь Давидова», базировавшимися в укрепленном лагере близ Уэйко, штат Техас. Членов этой секты подозревали в нарушении законов о стрелковом оружии. Ее руководитель, Давид Кореш, присвоивший себе роль мессии, был убежден, что он — новое воплощение Иисуса и что только он знает тайну семи печатей, о которых говорится в Откровении Иоанна Богослова. Кореш обладал почти гипнотической властью над сознанием мужчин, женщин и детей, ставших его последователями; у него имелся большой арсенал оружия, которое он явно был готов пустить в ход, и запасы продовольствия, достаточные, чтобы продержаться в течение длительного времени. Противостояние между членами секты и агентами ФБР длилось почти два месяца. За это время из лагеря ушли несколько взрослых и детей, однако большинство членов секты остались, и Кореш обещал сдаться, но постоянно находил предлоги, чтобы оттянуть этот момент.

Вечером в воскресенье, 18 апреля, Джанет Рино пришла в Белый дом и сказала мне, что ФБР хочет взять этот дом штурмом, арестовать Кореша и всех его последователей, которые принимали участие в убийствах агентов ФБР или каких-либо других преступлениях, и освободить остальных членов секты. Джанет подчеркнула: она обеспокоена сообщениями ФБР о том, что Кореш насилует детей, большинству которых от десяти до двенадцати лет, и что он, возможно, планирует массовое самоубийство. Как заявили ей представители ФБР, они не могли допустить, чтобы огромное количество ресурсов так долго было задействовано в одном месте. ФБР считало необходимым начать штурм этого дома на следующий день. Они планировали применить бронетранспортеры, чтобы проломить стены, а затем пустить в здание слезоточивый газ, после чего, по мнению сотрудников этого ведомства, все члены секты будут вынуждены сдаться в течение двух часов.

Рино собиралась одобрить решение о штурме, но предварительно хотела получить мое согласие.

Несколькими годами раньше, будучи губернатором штата Арканзас, я уже сталкивался с подобной ситуацией. Группировка правых экстремистов разбила лагерь в горах на севере штата. Среди живших там мужчин, женщин и детей было два человека, подозревавшихся в совершении убийства и находившихся в розыске. Все эти люди размещались в нескольких хижинах, и в каждой из них имелся люк, который вел в убежище, откуда они могли стрелять по приближавшимся сотрудникам правоохранительных органов, направленным туда властями штата. У них было много оружия. Люди из ФБР хотели устроить штурм. На организованном мною совещании с участием сотрудников ФБР, полиции штата и представителей правоохранительных органов из штатов Миссури и Оклахома я выслушал аргументы агентов ФБР и сказал, что смогу одобрить решение о штурме только после того, как над этим местом покружит вертолет, на борту которого будет человек, сражавшийся в джунглях Вьетнама. Он и даст оценку ситуации. Ветеран вьетнамской войны, по моей просьбе осмотревший место событий, возвратившись, сказал: «Если эти люди вообще умеют стрелять, то в случае штурма вы потеряете пятьдесят человек». Я отменил штурм, блокировал этот лагерь, прекратил оказание помощи продовольственными талонами нескольким получавшим ее семьям и организовал задержание всех, кто приходил из лагеря за продуктами. В конечном счете осажденные сдались, подозреваемые были арестованы, но при этом никто не погиб.

Когда Джанет изложила мне свои аргументы, я сказал, что, как мне кажется, прежде чем одобрять решение о штурме, мы могли бы попробовать прибегнуть к тактике, аналогичной той, что сработала в Арканзасе. Она возразила: люди из ФБР устали ждать; это противостояние обходится правительству в миллионы долларов в неделю, и там приходится держать сотрудников, которые нужны в других местах; люди из секты «Ветвь Давидова» могут продержаться дольше, чем члены группировки в Арканзасе; существует реальная возможность изнасилований детей и массового самоубийства, потому что Кореш и многие его последователи — сумасшедшие. В конце концов я сказал Джанет, что если она считает этот план правильным, то может действовать.

На следующий день я увидел в программе CNN по телевизору, находившемуся у Овального кабинета, горящий лагерь, в котором находились Кореш и его последователи. Штурм развивался очень неудачно. После того как агенты ФБР пустили в здания, где находились люди, слезоточивый газ, члены секты устроили пожар. Стало еще хуже, когда они открыли окна, чтобы проветрить помещения. Кроме того, дул холодный ветер с долин Техаса, и пламя разгорелось еще ярче. В результате всего этого погибло более восьмидесяти человек, включая двадцать пять детей; выжили только девять. Я понимал, что мне надо выступить перед представителями СМИ и взять на себя ответственность за это фиаско. Такого же мнения придерживались Ди Ди Майерс и Брюс Линдси. Однако несколько раз в течение дня, когда я хотел это сделать, Джордж Стефанопулос призывал меня подождать, говоря, что мы не знаем, остался ли в живых кто-нибудь еще, или что если Кореш услышит мои слова, он может наброситься на уцелевших людей и убить их. Джанет Рино выступила по телевидению, объяснила, что произошло, и взяла на себя полную ответственность за этот неудачный штурм. Как первая женщина — министр юстиции она считала важным для себя не пытаться переложить ответственность на кого-то другого. К тому времени, когда я наконец выступил перед журналистами по поводу событий в Уэйко, Рино уже хвалили, а меня критиковали за то, что я позволил ей взять на себя вину за этот провал.

Во второй раз менее чем за двадцать четыре часа я последовал совету, который противоречил моей интуиции. Я ни в чем не винил Джорджа. Он был молод и осторожен и честно высказал мне свое, пусть и ошибочное, мнение. Однако я злился на самого себя: во-первых, за то, что согласился на проведение штурма, хотя мое мнение было более правильным, а во-вторых, за то, что отложил публичное признание своей ответственности за случившееся. Одно из самых важных решений, которое должен принимать президент, — это в каких случаях следовать советам работающих с ним людей, а в каких отвергать их рекомендации. Никто не может быть прав всегда, однако легче пережить неудачные решения, в которые ты верил, когда их принимал, чем те, которые твои советники называют правильными, в то время как твоя интуиция подсказывает, что это не так. После событий в Уэйко я решил следовать своей интуиции.

Возможно, одной из причин, по которым я недостаточно доверял своему внутреннему голосу, было то, что в Вашингтоне резко критиковали администрацию и все мои решения на каждом шагу подвергались ревизии. Хиллари после ее первого великолепного выступления в Конгрессе критиковали за то, что совещания ее целевой группы, занимавшейся реформой здравоохранения, проходили при закрытых дверях. Поскольку члены этой группы консультировались с сотнями людей, в том, чем они занимались, не было никакой секретности; они просто старались действовать как можно оперативнее, решая исключительно сложные вопросы, чтобы достичь поставленной мною сверхчестолюбивой цели, представив Конгрессу программу реформы системы здравоохранения через сто дней. Целевая группа выслушала мнения более чем тысячи ста организаций, провела более двухсот встреч с членами Конгресса и несколько публичных совещаний по всей стране. Секретность ее работы была сильно преувеличена. В конечном счете эта группа оказалась слишком немобильной и прекратила свою деятельность, причем уложиться в сто дней нам не удалось.