Билл Клинтон - Моя жизнь

Несмотря на множество перестановок, я надеялся, что мы сумеем сохранить дух товарищества и ощущение единой команды, которые отличали нас во время моего первого президентского срока. Большинство вновь назначенных сотрудников и раньше работали в моей администрации, а многие члены кабинета сохранили свои посты.

В декабре произошел ряд интересных событий в сфере внешней политики. 30 декабря Совет Безопасности ООН избрал новым Генеральным секретарем ООН Кофи Аннана из Ганы, кандидатуру которого энергично поддерживали Соединенные Штаты. Аннан стал первым представителем Экваториальной Африки, занявшим этот пост. В предыдущие четыре года он был заместителем Генерального секретаря ООН по миротворческим операциям и поддерживал наши усилия в Боснии и на Гаити. Мадлен Олбрайт считала его выдающимся руководителем и убеждала меня поддержать его кандидатуру, как и Уоррен Кристофер, Тони Лэйк и Дик Холбрук. Кофи был умным человеком, он держался спокойно и уверенно и производил глубокое впечатление на собеседников. Хотя большая часть его профессиональной карьеры была связана с ООН, он ясно видел недостатки этой организации и не имел дурных привычек ряда ее чиновников. Он хотел сделать работу ООН более эффективной и ответственной. Это было важно само по себе, а кроме того, помогло бы мне убедить республиканцев в Конгрессе возобновить выплату наших членских взносов в ООН. Мы задолжали уже 1,5 миллиарда долларов, поскольку в 1995 году Конгресс, контролируемый республиканским большинством, заявил об отказе платить членские взносы до тех пор, пока в этой организации не будут проведены реформы. Я считал, что наш отказ платить взносы был безответственным и наносил ущерб как ООН, так и Соединенным Штатам, но был согласен с тем, что реформирование этой организации необходимо.

На Ближнем Востоке премьер-министр Израиля Нетаньяху и председатель Исполнительного комитета ООП Арафат пытались разрешить свои разногласия, и Нетаньяху накануне Рождества прибыл на трехчасовые переговоры в Газу. В конце года мой представитель Деннис Росс постоянно встречался то с Нетаньяху, то с Арафатом, пытаясь ускорить заключение соглашения о передаче Хеврона палестинцам. Пока это не удалось, но я встретил новый 1997 год с большим, чем раньше, оптимизмом в отношении мирного процесса на Ближнем Востоке.

Первые дни нового года я провел на острове Сент-Томас, относящемся к группе американских Виргинских островов — той части нашей страны, которую редко посещают президенты США, после чего мы вернулись домой, поскольку мне нужно было подготовиться к церемонии инаугурации и моему пятому году работы на посту президента. Во многих отношениях 1997 год оказался самым спокойным периодом моего президентства. Большую часть года «мир Уайтуотер» меня почти не беспокоил, за исключением периодических вспышек активности, связанных с расследованием финансирования моей избирательной кампании, и я мог спокойно выполнять свою работу.

Накануне инаугурации мы провели рад мероприятий, чтобы подчеркнуть свою уверенность в правильности избранного нами пути, — ведь за предыдущие четыре года было создано 11,2 миллиона новых рабочих мест, произошло самое большое за последние двадцать пять лет снижение уровня преступности, на 40 процентов сократилось число студентов, не сумевших вернуть образовательные кредиты.

Я исправил давнюю несправедливость, вручив Почетную медаль Конгресса семи афроамериканцам, ветеранам Второй мировой войны. Как это ни странно, но до этого такой медали не получал ни один афроамериканец, участвовавший во Второй мировой. Список награждаемых был составлен после тщательного изучения истории боевых действий. Шесть медалей были вручены посмертно, но один из ветеранов — семидесятисемилетний Вернон Бейкер прибыл на церемонию вручения награды в Белый дом. Это был чрезвычайно умный человек, державшийся со спокойным достоинством; более пятидесяти лет назад в Италии он, тогда еще молодой лейтенант, в одиночку уничтожил три пулемета противника, наблюдательный пост и дзот. Когда его спросили, какие чувства он испытывал в условиях дискриминации и расовых предрассудков после того, как столько сделал для своей страны, Бейкер ответил, что придерживался простого принципа: «Уважай людей, если хочешь, чтобы они уважали тебя. Относись к людям так, как ты бы хотел, чтобы они относились к тебе. Помни о своей задаче, показывай пример и помогай другим». Мне очень понравились его слова.

Через день после церемонии вручения наград мне позвонили Нетаньяху и Арафат. Они сообщили, что наконец достигли соглашения по проблеме Хеврона, успешно завершив переговоры, начатые в сентябре. Соглашение по Хеврону было относительно небольшой частью того, что нужно было сделать для достижения прочного мира, но это был первый случай, когда Нетаньяху и Арафат договорились о чем-то в ходе совместной работы. Если бы этого не произошло, весь мирный процесс оказался бы под угрозой. Деннис Росс работал с ними буквально круглосуточно на протяжении двух недель, а в последние дни переговоров давление на их участников оказали также король Хусейн и Уоррен Кристофер. Президент Мубарак также помог достичь соглашения, вмешавшись в переговорный процесс после того, как в конце месяца Рамадана я попросил его об этом, позвонив ему в Каир в час ночи. Так часто бывает на Ближнем Востоке: если хочешь добиться результата, нужно привлечь всех, кто может оказать в этом содействие.

За три дня до инаугурации я вручил Бобу Доулу Президентскую медаль свободы, отметив в своем выступлении, что начиная со Второй мировой войны, когда он был тяжело ранен, спасая своего раненого товарища, и в периоды всех взлетов и падений своей политической карьеры Доул неизменно «превращал трудности в преимущества, а боль — в источник энергии для служения обществу, воплощая в жизнь девиз страны, которую любил и которой продолжал беззаветно служить: Ad astra per aspera — Через тернии к звездам». Хотя мы когда-то были противниками и имели разногласия по многим вопросам, мне нравился Доул. Он мог быть жестким и резким, но у него не было фанатизма и желания нанести личный ущерб сопернику, столь характерных для многих ультраправых республиканцев, составлявших теперь большинство в его партии в Вашингтоне.

У меня было очень приятное воспоминание о визите, который Доул нанес нам за месяц до описываемых событий. Он подарил нашему коту Соксу небольшую игрушку, сказав, что это подарок от его собаки. Мы обсудили с ним результаты выборов, ряд политических вопросов и ход переговоров по бюджету. Пресса все еще шумела по поводу финансовых нарушений во время избирательной кампании. Нарушения, однако, были допущены не только Национальным комитетом демократической партии, но и республиканским комитетом и руководителями избирательной кампании Доула. Меня критиковали за то, что я в ночь после выборов пригласил в Белый дом своих сторонников, а утром пил там кофе с членами моей администрации и людьми, сделавшими пожертвования на мою избирательную кампанию.