Владимир Дичев - Небо покоряется смелым

Один из самых ответственных моментов — заправка двигателя.

Итак, Швеция, чемпионат-82. В первом предварительном туре двигатель преподнес-таки «сюрприз», сбился с режима, и Крамаренко был вынужден «сойти с дистанции». Кузнецов поколдовал над моторчиком в перерыве между гонками, тут же опробовал его — двигатель работал ровно и надежно.

Направляясь к центру кордодрома, Крамаренко обнаружил, что на сей раз ему придется пилотировать в компании испанца (Валерий так и не запомнил ни его имени, ни фамилии), на которого обратил внимание еще на тренировках: новичок на мировых первенствах, испанский моделист невероятно нервничал, пилотаж его был какой-то рваный, порывистый…

Стартовал Крамаренко превосходно. Двигатель работал ровно. Позади — треть пути. В считанные секунды Кузнецов произвел дозаправку, еще мгновение — и модель устремилась на дистанцию. Испанский спортсмен изо всех сил пытается не отстать от Крамаренко, но всем присутствующим ясно, что в этом туре победит советский моделист.

Вот модель испанца пошла на снижение; выключен двигатель, механик производит дозаправку, запускает движок и делает знак своему пилоту, что можно продолжать соревнование. На кордодроме почти нет зрителей. Все отправились на соседнюю площадку: там идет настоящее сражение, а здесь все ясно… И вдруг воздух прорезал отчаянный крик Сергея Кузнецова. Он бросился к сетке ограждения, в одной из ячеек которой безжизненным куском металла висела их модель.

На линейке готовности.

А случилось вот что. Как раз в тот момент, когда самолет Крамаренко заканчивал очередной круг, стартовала после дозаправки модель испанца. Вопреки всем правилам, модель взлетела почти вертикально, самолет Крамаренко врезался в «испанца», не выдержали корды, и на полной скорости советская модель ударилась в ограждение. Испанского спортсмена дисквалифицировали, а Крамаренко предоставили дополнительную попытку.

Да, у них была запасная модель. Но запасная есть запасная… К тому же «летал» советский экипаж в числе последних, времени на подготовку модели практически не было, и в результате Крамаренко показал весьма посредственное время…

Эти события произойдут в 1982 году, а пока Валерий сидит в кабинете военного комиссара и беседует о моделизме.

— И какие же вы двигатели устанавливаете на моделях? — вновь задает вопрос военком.

— На каких?

— Ну, скажем, на скоростных?

— Двигатели внутреннего сгорания, объем не более двух с половиной кубических сантиметров.

— А сама модель? Форма, например?

— Любая. Основное ограничение: площадь несущей поверхности должна быть не менее пяти квадратных дециметров. Такое ограничение понятно: чем меньше площадь, тем меньше, естественно, и сопротивление воздуха. В конце концов можно построить такую модель, что это будет, образно выражаясь, один мотор на корде и, понятно, скорость будет очень высокая.

— А конфигурация крыла?

— Можно творить, что угодно. Это в гоночных моделях есть непременное условие: модель должна иметь все элементы настоящего самолета — крыло, фюзеляж и хвостовое оперение. Ну и крыло, понятное дело, должно по конфигурации соответствовать своему названию. Кстати, в скоростных моделях не ограничивается емкость топливного бака, так как за экономичность движка в этом классе бороться не надо. Равно как не надо бороться и за запуск двигателя. Открутил свои десять кругов и будь здоров…

— Что значит бороться за запуск?

— Очень просто. В гоночных моделях мы соревнуемся с промежуточными посадками, так как одной заправки бака не хватает на всю дистанцию. А время идет, пока вы «заправляетесь», пока «запускаетесь»… То же самое и на старте: модели стоят с незаведенными двигателями, и только по команде «Старт» участники заводят моторчики. Понятно, кто быстрее «запускается», тот раньше и уходит на дистанцию.

— Итак, в гоночных моделях вы должны преодолеть от ста до двухсот кругов, а в скоростных всего десять. И что, все десять — зачетные?

— Нет, товарищ полковник. Зачетные — десять, а всего модель ходит тридцать кругов. Надо ее сначала хорошенько разогнать, затем выровнять самолетик и, когда пилот считает, что модель вошла в наилучший режим пилотирования, он направляется к такой «вилке» — называется она «пилон», — которая стоит тут же, в центре кордодрома, и вставляет рукоятку, к которой крепится корд, в эту «вилку». Все, с этого момента пилот оказывается в роли зрителя и уже ничем не может помочь своей модели. Через два круга после того, как пилот поставит рукоятку в «пилон», судьи начинают замер скорости. Два круга нужны для того, чтобы модель погасила скорость, которую придал ей пилот во время разгона… — Крамаренко замолчал на секунду и тут же, не переводя дыхание, выпалил: — Так как же, товарищ полковник, может быть, можно сделать так, чтобы я попал в ту же часть, где сейчас служит Александр Нужный?

Через месяц после этого разговора Крамаренко и Нужный вновь вместе вышли на тренировку. Друзья отдавали любимому делу каждую свободную минуту. Сам Крамаренко расценивал армейский период как очень важный в своей спортивной биографии: он научился ценить время, дорожить им. Кроме того, именно в армии у них с Нужным, хотя они в то время уже вовсю занимались гоночными моделями, возникла идея попытать счастье на установление мировых рекордов в классе вертолетов: с двигателем внутреннего сгорания — на скорость, с резиномоторным — на дальность полета.

Как таковые чемпионаты мира в классе вертолетов не проводятся, так как это не спортивный класс. Внешне модель вертолета, конечно, мало чем напоминает привычные для нашего глаза винтокрылые машины, но тем не менее в модели обязательны некоторые признаки, по которым все же можно классифицировать изделие по классу вертолетов.

Изготовленная Крамаренко и Нужным конструкция была настолько хрупкой, что после каждого приземления, перед следующим стартом ее приходилось ремонтировать. Учитывая, что при установлении рекорда модель должна пролететь по маршруту в прямом и обратном направлении, было решено стартовать зимой, чтобы «вертолет» садился на снег, как на пуховую подушку. Проба сил оказалась успешной, и в 1968 году Крамаренко и Нужный записали в свой актив первый большой успех: они стали мировыми рекордсменами.

— Слов нет, это были приятные минуты, — вспоминает Валерий. — Но рекорды-то были установлены в классе вертолетов, среди которых не разыгрываются ни чемпионаты мира, ни первенства континента.