Александр Сенкевич - Будда

Правитель Шуддходана был женат на Майе или Майядэви из Девадахи, деревни клана Гаутамы; ее отец по имени Субхути принадлежал к племени шакьев, а мать к племени колиев. Она относилась, таким образом, к одной готре с Шуддходаной.

То же самое произошло и с Сиддхартхой Гаутамой — его избранницей стала двоюродная сестра по имени Яшодхара, девушка, у которой отец был из племени шакьев, а мать из племени колиев — дочь брата (может быть, единородного) его матери. Хайнц Вольфганг Шуман полагает, что Шуддходана к моменту рождения Сиддхартхи был женат одновременно на двух женщинах — Майе и ее младшей сестре Паджапати (Махападжапати, Богатая потомством). До замужества они жили в том же городке Девадахе [198] Ibid. P. 6. . Вообще-то, согласно обычаям шакьев им полагалась одна жена. Впрочем, случались исключения, как с полигамным браком Шуддходаны. Это якобы была награда за одержанную им победу над врагами [199] Томас Э. Будда. История и легенды. М., 2003. С. 61. .

Из этого факта вытекает вполне достоверное предположение. В те времена правители за доблесть и мужество, проявленные ими в бою или в других общегосударственного значения событиях, награждали себя не именным оружием или орденами, как это происходит в наши дни, а молодыми и красивыми женщинами. В случае военных успехов у победителей становилось все больше и больше жен и наложниц. В конце концов у многоженцев образовывалось что-то вроде гарема. Следуя примеру правителей, подобным образом поступали другие аристократы, рангом пониже. Думаю, на северо-востоке Индии молодые женщины при богатых и обладающих властью людях были показателем их богатства и могущества и в меньшей степени — объектом их сексуальной ненасытности. Вероятно, такому представлению о женщинах в роли жен и наперсниц способствовала также их относительная малочисленность в сравнении с мужчинами.

В жизни, заполненной борьбой с окружающими врагами, у правителей не было ни времени, ни сил для того, чтобы предаваться утонченным наслаждениям в кругу избранных красавиц. Однако суровая правда жизни ничуть не охладила пыл древнеиндийских сказителей, живописующих гарем Сиддхартхи Гаутамы в бытность его наследником престола. На этом закончу свое вынужденное отступление и вернусь к отцу и матери будущего Гаутамы Будды.

Мать Шуддходаны была сестрой отца девушек, ставших его женами. Следовательно, Майя и Паджапати приходились ему двоюродными сестрами.

Имя матери Будды, ее младшей сестры и имя его отца неоднократно упоминаются в относительно древних сутрах. Сам этот факт обнадеживает, что эти имена настоящие, а не выдуманные позднее.

Согласно преданию, зачатие и рождение Будды Шакьямуни произошло путем непорочного зачатия. Рассказ о таком дивном и замечательном событии передается с благоговейным трепетом, что сближает его с повествованием в Евангелиях о чудесном рождении Иисуса. Вот эта история со всеми подробностями.

Мать Сиддхартхи Гаутамы увидела во сне, как на нее спустился белый слон с шестью бивнями и вошел в ее правый бок. Слон был легким, как облако, потому-то не причинил ей вреда. Эти величественные животные воспринимаются в Индии не такими, как у нас в России или на Западе — тяжелыми и громоздкими. Индийцы их видят совершенно иначе, что находит подтверждение в древнеиндийской, средневековой и даже современной поэзии и прозе. Слоны олицетворяют легкость, изящество и красоту. Их походка грациозна и бесшумна. Есть еще другое объяснение появлению этого мифа. Перед началом сезона дождей небо в Индии заполняют светлые облака. Они быстро, легко и бесшумно скользят по небу, напоминая белых слонов как своими размерами, так и плавностью движений.

У поэта и драматурга Древней Индии Калидасы в лирической поэме «Мегхадута» («Облако-вестник») дождевые тучи превращаются в белых слонов и, низвергаясь с неба, орошают сады — чертоги якшей и якшиней, духов деревьев и гор (якшини — женская ипостась якшей) [200] Калидаса. Избранное. Драмы и поэмы. М., 1974. С. 315. . Иными словами, слоны представляют исключительный позитив.

Приснопамятный бок, из которого вышел на белый свет Сиддхартха Гаутама, — странная, но легко разгадываемая загадка, которая превратилась в «общее место» в буддийской агиографической литературе. Вошедший в него с небес Тушита бодхисаттва в облике белого слона, будущий Будда Шакьямуни, — плод сверхъестественного зачатия. Остается лишь объяснить, отчего возникают подобные смысловые несуразицы. В большинстве случаев они появляются в результате замены устойчивых символов на новые.

Как правило, новые символы — заемные, взятые со стороны. При отсутствии компетентных переводчиков они воспринимаются в бытовых своих значениях и заставляют повествователя, рассказывающего историю жизни священной персоны, напрягать фантазию и плести новые кружева, чтобы свести концы с концами. Связь правого бока Майи-дэви с ее зачатием и родами объясняется намного проще, чем можно предположить.

Обратимся к статье Ф. Кассюто и В. Я. Порхомовского «Библия короля Иакова: о стратегии перевода в диахронической перспективе»: «Бедро — это эвфемизм для обозначения половых органов, так же как и выражение “вышедшие из бедра”, используемое в еврейской Библии. Жест клятвы “положить руку под бедро” — призывает в свидетели непосредственные источники жизни (…). Это можно сопоставить с известными греческими мифологемами о чудесных рождениях из бедра Зевса» [201] Кассюто Ф., Порхомовский В. Я. Библия короля Иакова: о стратегии перевода в диахронической перспективе. В кн.: Библия короля Иакова: 1611–2011. Культурное и языковое наследие. М., 2013. С. 141. .

В одном из преданий — Нидана-катхе, комментариях к Джатакам, древнеиндийским притчам о земных перевоплощениях Будды, эпизод непорочного зачатия обрастает многими деталями и новыми персонажами. Мизансцены, связанные с появлением Будды в мире людей, так же регламентированы, как придворный этикет, и многими деталями соответствуют божественному статусу ожидаемого события, его вселенскому масштабу.

Ожидалось полнолуние. По случаю его наступления в городе Капилавасту в конце июля предстоял большой праздник Середины Лета. Шел месяц асалха, объединяющий два месяца — июнь и июль. Майядэви за семь дней до праздника, предвещающего начало сезона дождей, приняла обет упосатхи — обет временного безбрачия, отказалась от опьяняющих и возбуждающих напитков, ходила, улыбаясь, в нарядной одежде в предвкушении предстоящих торжеств. Приготовления к празднику шли полным ходом. На седьмой день, как полагается жене правителя, она раздала щедрую милостыню — почти полмиллиона монет. Наконец, после обильного ужина, утомленная, удалилась в свои покои.