Евгений Новицкий - Георгий Данелия

Иногда Данелия развеивал некоторые расхожие заблуждения о своих соплеменниках:

«Я достаточно равнодушен к еде. Во время работы могу есть что попало. Например, бутерброды, печенье. Во-первых, я хоть и грузин, но прожил почти всю свою жизнь в Москве. А во-вторых, это только принято считать, что грузины целыми днями сидят за столом и пируют. Грузины на обед едят котлеты с макаронами, так же как и все остальные люди. Это когда гости приходят, грузины бросаются готовить сациви. При этом впечатление такое, что только одним сациви грузины и живы…»

Но чаще режиссер подчеркивал, что сам он «нетипичный» грузин:

«Грузинские режиссеры очень любят снимать в кино женщин, да и грузинские драматурги не обделяют их ролями. А я… Знаете, когда я снимал “Настю” — а там ведь как раз героиня, превосходно сыгранная Полиной Кутеповой, — было очень трудно. Потому что любое кино я снимаю немножко про себя. И мужской характер пропускаю через себя. А в женщинах совершенно ничего не смыслю».

При этом о своих родственниках и грузинских знакомых, о памятных ему местах в Грузии Данелия неизменно вспоминал с огромной теплотой:

«С 1932 года мы переехали жить в Москву, но очень часто приезжали в Тбилиси и останавливались у моей любимой тетушки народной артистки СССР Верико Анджапаридзе. Там прошли самые счастливые дни моего детства. Со мной вместе росли мои братья Рамаз Чиаурели, Темур Анджапаридзе и моя младшая любимая сестренка Софико Чиаурели. Эти тбилисские впечатления были самыми яркими. Особенно отличался своими рассказами мой дядя Михаил Чиаурели. Успех моего фильма “Не горюй!”, по-моему, во многом связан с тем, что основывался на его рассказах».

Родной язык своих родителей Данелия освоил не дома и не в Тбилиси, а в определенном кругу на московских застольях. «До 15 лет я не знал грузинского языка, дома в Москве мы говорили по-русски. Когда я приезжал в Тбилиси, со мной тоже все говорили по-русски. В 16 лет я познакомился в Москве с Тамазом Элиава, Гурамом Асатиани, Ме2лором Стуруа, Резо Табукашвили. Мы часто встречались, и они говорили между собой по-грузински. Так во время застолий в Москве, между тостами, я выучил грузинский язык».

И, конечно, во всех высказываниях Данелии о земле своих предков сквозил его грузинский патриотизм. «После перестройки мы потеряли грузинский футбол и грузинский кинематограф. Они были на мировом уровне. В истории кино есть понятие “грузинское кино”. Это большая честь. Наша маленькая республика соревновалась с Италией, Америкой и часто становилась призером многих фестивалей. Это, конечно же, заслуга режиссеров Тенгиза Абуладзе, Резо Чхеидзе, Ланы Гогоберидзе, Мераба Коко-чашвили. Грузия была вообще очень богата талантливыми режиссерами. Ну а из грузинских актеров у меня очень ярко сыграл Серго Закариадзе».

«Для меня прелесть Грузии — в настроении ее народа, — подчеркивал Данелия в одном из последних своих интервью. — Обычно, когда приезжаешь в Тбилиси, встречаешь там светлую, веселую, жизнелюбивую атмосферу. Это видно в глазах встречающихся людей. Этим отличаются жители Тбилиси от жителей других городов. Я побывал во многих странах мира. В Тбилиси живут особые люди — все они в первую очередь тбилисцы, независимо от национальности.

Тбилисцев всегда отличишь по взгляду. Когда я приезжал в начале века, то очень расстроился: не потому, что не было продуктов и все было разрушено, — глаза были не те. Но когда я несколько лет назад посетил Грузию, то с радостью увидел, что все вернулось на круги своя. Я приехал со своей внучкой в Тбилиси, вышли погулять по Руставели, и первое, что она у меня спросила: “Дедушка, почему мы живем в Москве, а не здесь?”».

И, безусловно, одним из самых желанных чаяний Данелии было возвращение России и Грузии к тому единению, на которое пришлась основная часть его жизни. «Может быть, из-за того, что я вырос в России и русский — мой родной язык, я хочу, чтобы Россия и Грузия вернулись к своему братству. Оно было не в пресловутых советских лозунгах. Это было настоящее единение народов. В Москву всегда приезжало очень много грузин. Я грузин, и при этом уже 87 лет живу в России и объездил эту страну вдоль и поперек. Нигде я не чувствовал к себе какого-либо отрицательного отношения из-за того, что я грузин.

Я очень дружил с Женей Примаковым, который тоже из нашего Тбилиси. Он мне рассказал о причине, по которой Россия ввела визовый режим с Грузией. Это Панкисское ущелье, через которое могли въехать террористы. Визы не отменят до тех пор, пока сотрудничество в сфере безопасности между нашими странами не будет налажено.

Наши культуры очень близки. Начиная со времен М. С. Воронцова грузинская культура через Россию открыла себе путь в Европу. Русская интеллигенция дала культуре Грузии очень многое: это Драматический театр, Театр оперы и многие другие учреждения. Грузия стояла на перепутье: идти путем Персии и Турции или в Европу вместе с Россией. Россию неправильно называть завоевателем: она оказалась самым сильным партнером, потому Грузия и пошла по ее пути. Этот исторический выбор привел грузинскую культуру к расцвету: в музыке, в поэзии, в живописи. Единственное, в чем Грузия не первенствовала — это в прозе. Прозаиков у русских намного больше, чем у грузин».

В заключение этого раздела процитируем коллегу Данелии Ираклия Квирикадзе, который так ответил на вопрос «Не придумал ли Георгий Николаевич ту Грузию, которую мы видим в его фильмах?»: «…думаю, он придумал не Грузию, а трагикомедию, жанр, в котором лучше всего можно рассказать о здешней жизни. Ведь “Осенний марафон” — совсем не грузинское кино. Просто в Грузии, может быть, смешное и трагическое сопрягаются так близко и контрастно, как нигде в мире».

«Мы просим у вас снисхождения. В нашем фильме рассказано о женатом человеке, имеющем любовницу. Так как это совершенно невозможная для нашей действительности ситуация, то мы чувствовали себя так, будто снимали фантастический фильм. Так и надо к нему относиться».

С этим напутствием, исполненным убийственной иронии и самоиронии, Георгий Данелия представлял свою новую картину «Осенний марафон» на премьере в Доме кино в 1979 году. Это, конечно, царский юмор — назвать «фантастической» именно такую свою картину, которая выглядит чуть ли не документальной в своей убедительности. Настолько же жизненную, реалистическую, от первого до последнего кадра правдоподобную ленту трудно сыскать и во всей истории мирового кинематографа.

«Сошлись звезды» — часто говорят о каких-либо исключительно удачных событиях. В случае «Осеннего марафона» это можно понимать буквально: над постановкой трудились одни сплошные звезды — не только актеры; звездными были также сценарист, режиссер, композитор, оператор и художник.