Славчо Трынский - Не так давно

Дневальный стал смирно, выпучил глаза и ответил:

— Никак нет, господин унтер-офицер, мы стережем.

— Стережешь-то, стережешь, но смотри, как бы утром не взвыть, если чего-либо не окажется на месте.

Дневальный не ответил. Вероятно, снова задумался о своих домашних и подсчитывал в уме, когда ему выпадет идти в отпуск.

Бойко отдалился от склада и двинулся вдоль ограды. Нашел лаз, разведанный прошлым вечером, пролез в него и пошел к сестре, живущей метрах в десяти от здания, в котором одевали запасников. Здесь Бойко держал свою гражданскую одежду. Быстро снял обмундирование, сунул его в вещмешок и надел приготовленные заранее гольфы и куртку.

Ничего не говоря сестре, Бойко вышел и направился прямо к Орлову Колодцу. Никого еще не было. Вокруг — пусто. Вчерашних свечей-звезд на синей небесной поляне не видно. Их закрывали темные слезящиеся облака. Бойко постелил плащ-палатку, прилег и устремил взгляд туда, откуда должны были подойти его друзья.

Он снова подумал о своем отце. Стало жалко его, наверняка спалят дом, а шестидесятилетний труженик не заслуживает такой участи.

Васко и Георгия еще не было. Это начало беспокоить Бойко. «Не раздумали ли мои приятели, — думал он, — и не лучше ли будет, если они не придут? Тогда и мне найдется оправдание. Останусь дома, и усадьба батина сохранится».

Неожиданно он спохватился. Это были не его, чужие мысли, и он сразу их прогнал.

«Нет, не может быть, я верю в Георгия и Васко, — отвечал он сам себе. — Придут, только бы с ними чего-нибудь плохого не случилось».

Так проверялось боевое товарищество.

«Ш-ш, — сам себе сказал Бойко, — как будто кто-то идет», — и посмотрел на часы. Приближалось десять…

«Тихо! — приказал он своему сердцу и бессознательно положил руку на грудь. — Не обманываюсь ли я? — продолжал он разговор сам с собой… — Ха, да это шаги… топ, топ, топ… это кавалерийские шаги», — усмехнулся довольно Бойко и подал сигнал.

Тут же последовал ответ. Бойко вскочил и пошел навстречу друзьям.

— Это вы? Пришли? Вот это здорово, молодцы! Вот что значит боевая дружба! — спешил он к ним, громко восхищаясь, а когда все трое сошлись, то одновременно бросились друг к другу и долго стояли обнявшись.

Бойко ни словом не обмолвился о своих сомнениях. Боялся оскорбить товарищей, хотя сейчас было не до оскорблений. Надо решать, куда идти — в «Чавдар» или в Трынский отряд.

Васко, который был связан с «Чавдаром» и мог быстро провести их туда, настаивал, чтобы доверились ему, а Бойко, питавший большую симпатию к Трынскому отряду, предложил провести всех туда.

Завязался небольшой спор. Васко настаивал на своем, но и Бойко не уступал. В конце концов вмешался Георгий. Заняв место арбитра, он спросил:

— Верите в мое беспристрастие?

— Верим…

— Отлично, тогда начнем рассуждать. Во-первых, «Чавдар» очень далеко и надо возвращаться назад, во-вторых, нет никакой гарантии, что сможем быстро с ним связаться. Здесь ближе и дорога лучше, и, самое важное, перебравшись через хребет Руя, мы сразу окажемся на территории «Республики». Поэтому предлагаю идти в Трынский отряд.

— Ладно, согласен, — уступил Васко, хотя это его не убедило.

Трое боевых друзей-кавалеристов двинулись пешком в направлении Эрула. Отсюда Бойко предполагал спуститься в Знеполе, а затем по склонам Руя пробраться на территорию отряда.

В дороге их застал сильный дождь. Вместо маленьких слезинок, которыми плакало до этого небо, стали падать крупные капли. Но из-за необычной для этого времени года жары дождь лишь приносил свежесть. Друзья нигде не останавливались, наоборот, шли все быстрее.

— Эй, а патроны вы взяли? — вспомнил Бойко посреди пути.

— Где мы их могли взять? — пробурчал Георгий. — Эти типы не дают. Такой страх их берет, что еле дышат. Хорошо, хоть карабины взяли.

— Хранят в ящиках, — дополнил Васко. — Раздавать будут, когда в поход выйдут. У меня есть несколько штук, но не государственных, а моих.

— Мои, твои, перестань глупости говорить, — злясь, возразил Бойко. — Важно, что мы идем с голыми руками. У тебя несколько, у меня десяток, но ведь это же пустяки.

— Да брось ты, — ответил Васко, — конечно, если мы будем на одного фашиста тратить по десятку патронов, тогда наверняка прогорим. Я лично думаю, что больше одного они не заслуживают, иначе им долго конца не будет.

— Прекрати, — не выдержал Бойко. — Ты подумал, с какими глазами мы придем к партизанам? Нет чтобы самим принести: не успеем еще «добрый день» сказать, а уже патронов будем просить. Нам тогда любой ответит: «Ну, братишки, идете из казармы, где склады набиты патронами, а с собой ничего не взяли. Думали на месте получить, а мы здесь за каждый патрон деремся». Что мы тогда ответим?

— Партизаны-то поймут, они ничего не скажут, — ответил Георгий.

— Пусть не скажут, достаточно, что подумают.

— Ну, это не совсем так, — заупрямился Васко, — от мыслей до слов большая разница. Вот я, к примеру, сейчас думаю, что уплетаю пирог, но ведь не ем же я его, а если скажу, что ем, тогда в самом деле должен есть.

— Не лезь в философию, — поддел его Бойко. — Не видишь что ли, философия не про нас. Нам, брат, драться надо, пусть другие философствуют.

— А разве это философия, если я сказал, что думать о чем-нибудь и иметь это в руках — совсем не одно и то же? Это и дети знают, — сопротивлялся Васко.

Так, разговаривая, они поднялись на вершину Любаша. Здесь остановились, подышали свежим воздухом, и, пока отдыхали, Бойко рассказал о Любаше какую-то старую легенду. Двое других внимательно слушали, сочувствуя осажденным в крепости, которые, по легенде, в конце концов были уничтожены, и друзья решили, что в предстоящей борьбе никогда не дадут себя окружить.

В Эрул добрались на закате. Через село решили не идти, а обошли его с востока и спустились к руднику «Злата». Пока шли, никто их не заметил. Только один раз собака залаяла, но на нее никто не обратил внимания; затем они пошли к селу Банкя, откуда через реку Эрма намеревались перебраться на югославскую территорию. Это было только незначительное изменение предыдущего плана.

Пройдя село Банкя, бойцы спустились к реке и неожиданно оказались среди скал. Они и днем казались очень крутыми, а ночью вообще выглядели страшными. Темные бездны всерьез озадачили кавалеристов.

Бойко шел впереди. Он хотел выбрать более удобное место для прохода между скалами, но здесь речь шла уже не о метрах — перед ними лежали целые километры такой же ужасной дороги.

— Подождите, друзья! Тут такая пропасть открывается — и птице через нее не перелететь. Надо возвращаться обратно. Мы словно в тиски попали между этими скалами. Что же теперь делать?..

— То вперед, то назад, — пробурчал Васко так, что только Георгий его услышал. — И чего я вас послушался?