Славчо Трынский - Не так давно

Еще несколько слов о задаче, поставленной перед бригадой. Прежде всего нам предстояло достичь Рильского горного массива, чтобы войти в контакт с действовавшим там Дупницким отрядом, затем установить связь с Горноджумайским и Разложским отрядами и вместе с ними провести акцию в долине Струмы.

Мы отдавали себе отчет в том, что, выполняя эту задачу, можем столкнуться с серьезными препятствиями, пережить и неудачи. Ведь такой крупной боевой единице предстояло двигаться без предварительной разведки маршрута, без систематического пополнения боеприпасами, без обоза. И самое главное — на всем пути нас ожидал сильный и организованный противник.

Перед походом во всех батальонах состоялись собрания партийцев и членов РМС. На них политработники Нинко Стефанов и Григор Илиев остановились на задачах коммунистов, говорили о качествах, необходимых в бою каждому бойцу. Немало сделали и наши медики. Бригадные врачи Тодор Косерков и Георгий Настев провели с санитарами специальный курс по оказанию первой помощи, перевязке раненых и т. д. Каждому бойцу вручили перевязочный пакет — стерилизованный бинт и вату, показали, как им пользоваться. Произвели необходимый ремонт обуви, одежды, почистили оружие. У каждого был вещмешок со всякими необходимыми в солдатском быту мелочами, сменой белья; там же бойцы хранили запасные обоймы и патроны.

8 мая Первая бригада выстроилась на просторной поляне. Работники штаба заняли место на правом фланге. Справа от своих подразделений встали командиры батальонов и чет. Отдельно построилась группа Жельо Демиревского. Командир Дупницкого отряда с шестью партизанами прибыл к нам за оружием, и теперь, тяжело нагруженные, они были готовы в обратный путь.

Перед бойцами и командирами выступили командир бригады, Владо Тричков и Боян Болгаранов.

Товарищ Болгаранов владел словом, умел вдохнуть в бойцов энтузиазм, укрепляющий волю к победе.

На всю жизнь запечатлелись в нашей памяти его заключительные пламенные слова, обращенные к партизанам. Товарищ Болгаранов спросил:

— Достаточно у вас оружия?

— Достаточно! — дружно ответила вся бригада.

— Достаточно у вас патронов?

— Достаточно! — прозвучало в ответ.

— Есть у вас способные и преданные командиры, которые могут повести вас на победоносный бой с врагом?

— Есть! — одним дыханием ответили сотни партизан и их лица осветились гордыми улыбками.

— Тогда вперед, товарищи, вперед к полной победе над фашизмом! Да здравствует Отечественный фронт, да здравствует наша славная коммунистическая партия, да здравствует Красная Армия, великий Советский Союз!

Ответом на слова Болгаранова было продолжительное «ура!», а затем грянула бессмертная песня Христо Ботева:

С этой песней мы и двинулись в поход.

Было решено, что с бригадой отправится и Боян Болгаранов. Другие товарищи, которым по решению Политбюро партии предстояло перебраться в Пловдив, пока задержались в Калне. Чтобы провести их в Пловдив, из тщательно отобранных бойцов была сформирована особая чета под командованием Ивана Бонева — Витана и Добри Алексиева.

Мы сердечно попрощались с остающимися, с кем нас связала совместная, хотя и непродолжительная пока борьба. Каждый был уверен, что мы наверняка еще встретимся. Как говорят в народе, гора с горой не сходятся, а человек с человеком обязательно встретятся. И хотя отправлялись мы в трудный боевой поход через незнакомый край, всякий из нас надеялся выйти из жестокой борьбы живым и живыми найти своих друзей.

Калну мы покидали засветло. Жители не знали, что мы оставляем их надолго, иначе провожать вышло бы все село, сотни женщин, мужчин, детишек. Тревожно нам было за этих людей. Они постоянно заботились о партизанах, им приходилось покидать свои дома, когда в селе появлялись полиция или солдаты, и жить в непрерывном ожидании, что в любой момент к ним могут постучаться либо свои, либо чужие.

Прежде чем перевалить через Большую Рудину, на вершине которой еще держались последние, уже слабые отблески заката, мы бросили на Калну прощальный взгляд. Отсюда, в холодной тени, отбрасываемой горами, она казалась мрачной и неприветливой, но мы-то ведь знали, сколько человеческой теплоты и преданности оставляем здесь. «Прощай, Кална! До свидания, дорогие друзья и подруги, ничего не жалевшие ради нас!» — мысленно говорили мы. И вот уж село осталось далеко позади. Нас разделяли глубокие ложбины и высокие холмы, способные поглотить самый громкий крик. Молча пересекли мы старую пограничную полосу, пролегавшую по гребню Большой Рудины, и начали спуск к Слишовской долине. Вечерние сумерки медленно окутали темным покрывалом укромное Знеполе, бесшумно проползли по тоскующим о солнце ярко-зеленым лугам, а потом поглотили и горные вершины.

Наша колонна вытянулась на несколько сотен метров, и там, где мы прошли, оставалась узкая утоптанная тропка.

Утром, когда бабушка Сета выгонит пастись корову, она наверняка увидит, где прошли ее голубки, и, я был уверен, прослезится от радости, скажет: «Тут прошли не двое, не трое партизан, здесь шло целое войско!» И на сердце старой женщины, хлебнувшей немало горя, станет теплее: ведь исполнялась ее давняя мечта!

Ночь стояла не то чтобы светлая, но и не темная. Звезды словно бы догорали, казались тусклыми, а луна играла в прятки с темными облачками. Впереди поднимался острый горб высокого холма Равно-Буче, на вершине которого, словно букет в высокой конусовидной вазе, несколько древних буков вырисовывались на пепельно-сером фоне неба. В детстве я не раз по вечерам взбирался на эти буки, чтобы поглядеть на белое сияние, отбрасываемое в небо электрическими огнями сказочной для нас, детворы, столицы.

За спиной у меня послышался шепот, и я задержался в сторонке, чтобы выяснить, кто нарушает дисциплину. Оказалось — Велко, один из первых партизан Трынского отряда! Я догадался, о чем он рассказывает. Справа от нас виден был курган, похожий на тянущийся из земли гриб, а левее кургана — седловина. Это — Яничева-Чука. Завидев ее, Велко не мог удержаться, чтобы не рассказать идущему рядом партизану-новичку о жестоком бое с полицией, который кипел там больше полугода назад, о героической смерти Стефана, Бояна и Виолетты. В том бою мог бы погибнуть и сам Велко, если б не сообразил залечь и ползком перебраться к недалекой меже. Эта межа и спасла ему жизнь.

Велко рассказывал молодому партизану о том, как геройски держался Стефан, про то, какую важную службу могут сослужить бойцу такие вот межи. «Их нужно умело использовать во время боя, — говорил Велко. — Ни отец, ни мать так иной раз не помогут партизану, как, скажем, обыкновенная межа, возле которой можно залечь в бою. Запомни — все эти межи, камни и всякие другие местные предметы позволяют бойцу наблюдать за противником, укрыться от его огня».