Юрий Соколов - Пока живы — надо встречаться

Она сняла сапоги, распаковала вещмешок, переоделась в гражданское, оставила ребятам винтовку с мешком и ушла…

Вспоминает Елена Павловна Гордеева-Фомина:

«Группа, которая состояла из десяти человек, как было сказано командиром до вылета, должна была собраться на поляне. Следуя этим указаниям, я отправилась искать поляну. Еще при раскрытии парашюта дернуло с такой силой, что у меня слетели сапоги. Теперь без сапог, босиком, я осторожно пробиралась между деревьев. Поляны никакой не нашла. Кругом лес да болото, в котором я утопила парашют. Стала посвистывать. В стороне послышался ответный двойной свист. Сомнений не было: кто-то из своих.

Пользуясь компасом, обошла болото и направилась в ту сторону, откуда услышала ответный сигнал. Так, пересвистываясь, мы вышли навстречу друг другу. И когда оказались совсем близко, я спросила: «Кто это?» — «Это я, Иван Атякин. Лельк, это ты, что ль?»

Мы были рады встрече. Я взяла питание к рации, которое тянуло килограммов на десять, Иван оставил себе рацию и вещмешок, и мы отправились на поиски других членов нашей группы. Ходили, посвистывали, сигналили фонариком, но так никого больше и не нашли. После напряженной ночи мы устали и, когда рассвело, залезли в небольшой кустарник, решив в нем отдохнуть».

Лес, к удивлению Тамары, кончился как-то внезапно. Высокие сосны поредели. По краю леса шла хорошо наезженная дорога, за ней небольшая луговина, чуть дальше по кустарнику угадывалась речушка, а еще дальше колосилось обширное ржаное поле. На берегу речушки раскидистые шатры кряжистых сосен привлекли ее внимание.

Осмотревшись, Тамара прошла по дороге и свернула к соснам. С коренастого дерева, на которое она вскарабкалась, хорошо было видно большое открытое пространство, вдали несколько деревушек, поля, заросшие бурьяном, а кое-где и рожью, безлесье. И только за спиной — лес, откуда она только что вышла. Ночью она назвала его «черным», а теперь в лучах солнечного света он казался прозрачным и веселым. Но главное, что ее поразило, — это железнодорожный мост справа, на расстоянии нескольких километров. Обрушенные фермы в середине моста лежали в реке. Судя по пролетам, река была широкой.

То, что она увидела реку, деревни и мост, сразу насторожило ее. Где-то в глубине души тоскливо заныло тревожное предчувствие. «Как же так? — вспоминала она выученную назубок карту места приземления. — В нашем районе нет никаких селений, и реки не должно быть…»

Спустившись с дерева, Тамара прошла влево до речки, решила посмотреть, что же это за лес, кустами пошла дальше, изредка настороженно оглядываясь, обогнула мысок с ельником между рекой и лесом, увидела полоски огородов, копошащуюся старушку над бороздой.

Тамара подошла к старой женщине. Поздоровалась.

— Бабушка, куда ведет дорога? Как называется деревня?

— Комарин, — ответила старушка, выпрямившись. — Комарин, касатка.

— А во-он та?

— Лужаки, — ответила старая, оглядывая на Тамаре платье в горошек и туфли со шнурками.

— А немцы там есть?

— Есть, есть. И там немец, и там… Туда не ходи, дочка.

— Спасибо, бабушка. Беженка я. К родным добираюсь.

Возвращалась Тамара вдоль дороги, пряталась в кустах и незаметно вошла в лес. Отыскала своих парней.

— Во-первых, лес кончается тут же, рядом. Справа — железнодорожный мост, какая-то большая река, и названия деревень совсем не те. Они удивились: откуда Комарин, Лужаки? Они же помнят: не было таких деревень в районе приземления. И немцев там не должно быть… Странная история, уж про мост-то предупредили бы — заметный ориентир…

И никому из них тогда не пришло в голову, что после внезапного обстрела самолет сбился с курса и выбросили их в другом месте.

Отдохнули, пожевали сухари с колбасой из НЗ, обсудили обстановку, решили дожидаться темноты, а на день затаиться, чтобы не обнаружить себя.

Тамара не могла проводить время в раздумьях. Не в ее характере выжидать, как будут складываться обстоятельства. В изменившейся обстановке надо было действовать. Хотя бы узнать, как далеко тянется этот лес. Она закрепила на руку компас и сказала:

— Вы остаетесь. А я все же пойду посмотрю другую сторону.

Винтовку свою она оставила у ребят в кустах. Там же в вещмешке — браунинг. После инструктажа, вручая это оружие, Спрогис сказал: «Если попадешься, то лучше застрелись. Ты слишком хороша, чтобы они просто так тебя повесили».

Извилистая, с ольхой и ракитами по берегам река отступила от леса, за луговиной колосилась рожь. Тамара пристально осматривалась, запоминала, ее интересовало все, что происходило вокруг. К ее удивлению, лесок и с этой стороны скоро кончился. Не такой уж и большой, каким казался им ночью. Прикинула, что по площади он, пожалуй, километр на километр. Река отвернула еще дальше от леса в сторону, и теперь, куда ни глянь, поля, поля. Спрятаться негде. Искать своих надо только в лесу.

Тем же путем, по берегу речки, возвращалась обратно. И тут вдруг услышала собачий лай и чей-то невнятный говор. Осторожно, с замиранием сердца выглянула из кустов и застыла: на дороге, метрах в пятидесяти, спиной к ней десятка два полицаев и шесть немцев с собаками вытянулись цепью, направлялись в лес. Там же, почти напротив того места, где прятались Алексеев и Кравцов, стояли подводы. Облава! Тамара поняла это в тот же миг. Лес небольшой — прочешут. Кравцов с раненой ногой далеко не уйдет. Алексеев его не бросит. Завяжется перестрелка. Ну сколько они там могут отстреливаться? А остальные? А Леля? Наверняка не собрались, перебьют поодиночке!

Нельзя было терять ни минуты, любой ценой остановить облаву. Вражеская цепь вплотную подходила к лесу. И Тамара сделала шаг…

Вспоминает Елена Павловна Гордеева-Фомина:

«Проснулись мы от собачьего лая. Этот лай не был похож на беспорядочный брех дворовых собак. Солнце было уже высоко. Откуда-то со стороны донесся шум мотоцикла. Мы с Иваном быстренько собрали свои немногочисленные вещички и отправились в противоположную сторону, решив держаться подальше. Лес, который ночью нам казался густым и непроходимым, был довольно-таки редким: кругом высокие деревья и почти нет кустарника, в котором можно было бы на случай опасности спрятаться.

«Если это немецкие ищейки, то на болоте они нас не найдут», — сказала я Ивану, показав рукой на чахлое деревце среди болота. По зыбучей трясине через камыши перебрались мы к деревцу и спрятались в низких кустиках на островке…»

С испуганным и вместе с тем решительным лицом Тамара раздвинула кусты и двинулась через луговину к немцам. Первым ее увидел староста:

— Партизанка?!

К ней наперегонки уже бежали полицаи с криками и матерной бранью. Пестро одетые, разного возраста, с белыми повязками на рукавах, все они были вооружены.