Чарльз Чаплин - Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

– Боюсь, мы стали виной серьезного перерасхода средств в объеме двух пенсов и вряд ли сможем им помочь, – шепнул мне Филип.

Как бы то ни было, ребятам удалось изыскать дополнительные средства и заказать еще один чайник, который нам пришлось быстро выпить, так как уже прозвенел удар колокола, приглашавший учеников на уроки, и оставалась всего лишь минута, чтобы успеть добежать до ворот колледжа. Суматоха была еще та. За воротами нас встретил директор, который провел нас по холлу, где Шелли и многие другие выдающиеся ученики написали свои имена. В конце концов директор снова сдал нас под опеку двух старших учеников, которые отвели нас в святая святых колледжа – комнату, которую когда-то занимал Шелли. И опять наш маленький Боуз-Лайон (герцог Йоркский) остался в коридоре.

– Что тебе нужно? – строго спросил его один из наших сопровождающих.

– Нет-нет, он с нами, – вмешался сэр Филип, объяснив, что мы привезли юного ученика из Лондона.

– Ну хорошо, – нетерпеливо согласился провожатый, – входи.

– Они делают ему огромное одолжение, разрешая зайти сюда, это сломало бы карьеру любому другому, кто осмелился бы перешагнуть через порог этого святого места, – прошептал сэр Филип.

И только после того, как немного позже я побывал в Итоне вместе с леди Астор, мне стало понятно, что такое спартанская дисциплина. Тогда мы с трудом передвигались по длинному, тускло освещенному, холодному коридору с коричневыми стенами, где возле каждой двери висели тазы, в которых ученики мыли ноги. Наконец мы нашли нужную нам дверь и постучались.

Нам открыл дверь сын леди Астор – маленький и щуплый бледный подросток. В комнате два других ученика стояли у небольшого очага и грели руки над горсткой тлеющих углей. Все это выглядело весьма печально.

– Я хочу узнать, можно ли забрать тебя домой на уикенд, – сказала леди Астор.

Мы немного поговорили. Неожиданно раздался стук, и, прежде чем мы успели сказать «войдите», ручка двери повернулась, и на пороге появился директор – стройный и привлекательный блондин лет сорока.

– Добрый вечер, – коротко поздоровался он с леди Астор и кивнул мне.

После этого он облокотился на полку камина и закурил трубку. По всей видимости, в колледже не ждали приезда леди Астор, и той пришлось объясниться.

– Я приехала спросить, нельзя ли забрать сына домой на уикенд.

– Извините, но это невозможно, – последовал короткий ответ.

– Ну послушайте, – сказала леди Астор своим мягким и приятным голосом, – пожалуйста, не будьте таким строгим.

– Я вовсе не строгий, я просто констатирую факт.

– Но он такой бледный.

– Чепуха, с ним все в порядке.

Леди Астор встала с кровати сына, на которой сидела, и совершила еще одну попытку.

– Ну пожалуйста! – воскликнула она и легонько подтолкнула директора в бок.

Я часто видел, как она делала это при разговоре с Ллойд Джорджем или с другими, когда хотела в чем-то убедить их.

– Леди Астор, – ответил директор, – у вас есть пренеприятная привычка толкаться, вы можете сбить человека с ног. Надеюсь, это больше не повторится.

В тот раз традиционная уловка, к которой беспроигрышно прибегала леди Астор, не смогла ей помочь.

Каким-то образом разговор перешел на тему политики, но директор решительно оборвал его одним коротким замечанием.

– Беда нашей политики в том, что женщины слишком активно в ней участвуют, и на этом я с вами прощаюсь. Спокойной ночи, леди Астор, – он быстро кивнул нам и удалился.

– Какой он черствый человек, – сказала леди Астор.

– Что ты, мама, на самом деле он очень хороший, – вступился за директора мальчик.

Я не виделся с братом вот уже несколько лет и поэтому решил покинуть Англию и некоторое время побыть в Ницце. Сидни всегда говорил, что как только сумеет отложить двести пятьдесят тысяч долларов, то сразу уйдет в отставку. Могу только добавить, что он сумел отложить гораздо больше объявленной суммы. Он был не только успешным бизнесменом, но и великолепным комедийным артистом и снялся во многих популярных фильмах, таких как «Рулевой подводной лодки», «Лучшая лунка», «Человек в ящике», «Тетка Чарлея» и многих других. Фильмы принесли ему не только успех, но и деньги. И вот теперь Сидни отошел от дел и вместе с женой жил в Ницце.

Фрэнк Гулд, который тоже жил в Ницце, узнал, что я еду к брату, и пригласил меня пожить у него в Жуан-ле-Пене, я согласился.

По дороге в Ниццу я остановился на пару дней в Париже, чтобы побывать в «Фоли-Бержер», где работал Альфред Джексон – один из нашей «Восьмерки ланкаширских парней». Он был одним из сыновей создателя труппы. Альфред рассказал, что семье Джексонов удалось разбогатеть, и теперь на них работали восемь женских танцевальных ансамблей, его отец, слава богу, жив и здоров, и если я приду на репетицию в «Фоли-Бержер», то обязательно встречу его там. Старику было уже за восемьдесят, но он выглядел бодрым и здоровым. Мы вспоминали о старых временах, постоянно восклицая: «Кто бы мог подумать!»

– Знаешь, Чарли, – сказал он мне, – когда я вспоминаю тебя, то всегда думаю о том, каким ты был добрым.

Долго находиться в плену обволакивающей тебя лести сродни совершению большой ошибки: лесть быстро сдувается – как воздушный шарик. Так случилось и со мной: после теплого приема я почувствовал, что интерес ко мне стал ослабевать. Первый намек на это пришел из газет. Пропев мне дифирамбы, они решили, что пора взяться за меня с другой стороны. Думаю, что разбор этой части прессы тоже может быть интересен.

Восторженный прием в Лондоне и Париже сказался на моем состоянии. Иными словами, я чувствовал навалившуюся на меня усталость и мне срочно был нужен отдых. Когда я проводил время в Жуан-ле-Пене, меня пригласили поприсутствовать на благотворительном вечере в театре «Палладиум» в Лондоне. Я поленился ехать туда и выслал организаторам чек на двести фунтов. Вот тут-то все и началось. Выяснилось, что своими действиями я нанес оскорбление его величеству и нарушил высочайшее повеление. Я не расценивал письмо менеджера «Палладиума» как некий королевский указ, кроме того, не в моих привычках было моментально вскакивать и спешить по первому зову.

Через несколько недель я подвергся следующей атаке. Во время ожидания партнера на теннисном корте ко мне подошел один молодой человек. Он представился, сказав, что является другом моего друга. Познакомившись, мы перешли к разговору на разные темы. Мой симпатичный собеседник оказался интересным и благодарным слушателем. У меня всегда была слабость слишком сильно доверять людям, которые мне импонировали, так случилось и в тот раз. Я говорил о многом и по-разному. В частности, упомянул, что ситуация в Европе складывается таким образом, что возникает серьезная опасность новой войны.