Чарльз Чаплин - Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина
- Название:Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 5 редакция «БОМБОРА»
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-109730-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Чарльз Чаплин - Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина краткое содержание
Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Шанс отправиться в Соединенные Штаты был как раз тем, чего я так ждал. Я чувствовал, что в Англии уже достиг предела, – здесь мои возможности были ограничены. Я нигде особо не учился и понимал, что если моя карьера комедийного эстрадного актера не состоится, то я могу рассчитывать только на черную работу. В Штатах же перспективы казались намного шире и интереснее.
В ночь накануне отплытия я прошелся по улицам Вест-Энда, останавливаясь на Лестер-сквер, Ковентри-стрит, Мэлл и Пикадилли с мыслью, что вижу Лондон в последний раз, поскольку решил остаться в Америке навсегда. Я гулял до двух часов ночи – весь во власти поэзии пустынных улиц и собственных печальных переживаний.
Я терпеть не мог прощаться. Кто бы что ни думал о прощании с родными и друзьями, момент расставания делает разлуку еще тяжелее. В шесть утра я был уже на ногах. Сидни будить не стал – просто оставил на столе записку: «Отправляюсь в Америку. Буду писать. Люблю, Чарли».
Глава восьмая
До Квебека мы плыли двенадцать долгих дней. Погода была ужасной. Еще три дня лежали в дрейфе из-за поломки руля. Тем не менее я пребывал в прекрасном настроении, на душе было легко и весело, ведь я был на пути в совершенно другую страну. Мы отправились в Канаду на судне, предназначенном для перевозки скота. Коров на борту не было, зато было множество крыс, которые шумно копошились под моей койкой, и только ботинок был в состоянии хоть ненадолго их успокоить.
В начале сентября мы прошли мимо туманного Ньюфаундленда и вскоре увидели берега нового континента. Моросил нудный бесконечный дождь, берега реки Святого Лаврентия казались пустынными и безлюдными, а Квебек выглядел с палубы судна как крепостной бастион, где по ночам бродила тень отца Гамлета, и я почему-то вдруг стал думать, что пора бы уже добраться до Соединенных Штатов.
Настроение изменилось по пути в Торонто – осень окрасила листву в яркие цвета, и местность выглядела довольно красиво. В Торонто мы пересели на другой поезд и прошли контроль Американской иммиграционной службы. Наконец, в воскресенье в десять утра мы прибыли в Нью-Йорк. Выйдя из трамвая на Таймс-сквер, я почувствовал некоторое разочарование. Все газеты громко кричали о прекрасных дорогах и тротуарах Нью-Йорка, а на самом деле Бродвей выглядел потрепанным, как неопрятная, еще не отошедшая ото сна женщина. На каждом углу возвышались табуреты чистильщиков обуви, на которых удобно располагались клиенты в одних рубашках. Они были похожи на людей, завершавших свой туалет прямо на улице. Многие люди выглядели так, будто оказались в этом городе впервые, – они бесцельно стояли на перекрестках, словно только что сошли с одного поезда и томились в ожидании другого.
И все же это был Нью-Йорк – город приключений, невероятных событий и пугающих ожиданий. Вне всякого сомнения, Париж был гораздо дружелюбнее. Даже меня, ни слова не говорившего по-французски, Париж приветствовал на каждой улочке, зазывая в свои многочисленные бистро и уличные кафе. Нью-Йорк был другим – это был город большого бизнеса. Высокие небоскребы казались беспощадно-высокомерными – им не было дела до обычных людей. Даже в барах не было столиков для посетителей – присесть можно было только у длинных стоек, упираясь ногами в медные перекладины, а популярные заведения общепита, облицованные белым мрамором и сияющие чистотой, выглядели холодными и скучными, как больницы.
Я снял комнату с окнами во двор в одном из кирпичных домов, облицованных песчаником, на Сорок третьей улице, теперь там стоит здание «Таймс». Комнатка была маленькой и грязной, что тут же вызвало у меня ностальгию по Лондону и нашей уютной квартирке. На первом этаже дома располагались прачечная и гладильная, и в течение всей недели противный запах стирки и глажки поднимался вверх по этажам, усиливая чувство общего дискомфорта.
Весь первый день я чувствовал себя не в своей тарелке. Из-за сильного английского акцента и слишком медленной, по местным меркам, речи мне было совсем не просто пойти в ресторан и заказать там какую-нибудь еду. Все вокруг говорили неимоверно быстро, проглатывая окончания слов, поэтому я боялся, что они будут просто терять время, стараясь понять мое медленное бормотанье.
Этот быстрый скользящий темп был совершенно не по мне. В Нью-Йорке даже тот, кто занят самым ничтожным делом, работает со всем рвением и готовностью заработать больше. Темнокожий чистильщик обуви с яростью полирует ботинки, бармен стремительно разливает пиво, заставляя кружку скользить к клиенту по гладкой поверхности барной стойки. Официант готовит молочно-яичный коктейль, словно цирковой жонглер. С невероятной скоростью он подхватывает стакан, в бешеном ритме атакуя все, что ему требуется: ваниль, шарик мороженого, две чайные ложки солода, сырое яйцо, которое он разбивает одним ловким ударом. После этого он добавляет молоко, встряхивает смесь в шейкере и подает посетителю. На все про все уходит меньше минуты.
В тот первый день многие прохожие на улице выглядели точно так же, как и я, – одинокими и брошенными. Все остальные, наоборот, быстро и со знанием дела сновали туда-сюда, чувствуя себя настоящими хозяевами. Многие вели себя подчеркнуто холодно и недружелюбно, будто вежливое и доброжелательное отношение к другим могло бы выставить их слабаками. Однако же вечером, гуляя в толпе по-летнему одетых горожан, я почувствовал, как ко мне вернулась былая уверенность. Мы покинули Англию в холодные и дождливые сентябрьские дни, а приехали в Нью-Йорк в самый разгар «индейского лета» [15] Теплая погода осенью, бабье лето (прим ред.).
– на улице было 26 градусов тепла. Я шел по вечернему Бродвею, который вдруг осветился мириадами разноцветных электрических огней и сверкал, словно один огромный бриллиант. В тот теплый вечер восприятие окружавшего меня мира вдруг полностью поменялось, ко мне пришло понимание Америки со всеми ее небоскребами, веселыми ночными огнями, сверкающими рекламными вывесками. В душе я почувствовал надежду и желание нового. «Вот оно! – сказал я себе. – Вот где я должен быть отныне и навсегда!»
У меня создалось впечатление, что шоу-бизнесом на Бродвее занимались абсолютно все. Актеры, эстрадные артисты и циркачи были везде – на улицах и в ресторанах, в гостиницах и магазинах. Люди только и делали, что говорили о театре, артистах и обо всем, что их окружало. Повсюду звучали имена театральных антрепренеров: Ли Шуберта, Мартина Бека, Уильяма Морриса, Перси Уильямса, Клоу и Эрлэнджера, Фромана, Салливана и Консидайна, Пантэйджеса. Уборщицы, лифтеры, официанты, кондукторы трамваев, бармены, молочники и пекари говорили как настоящие шоумены. На улице можно было услышать забавные фразы пожилых дам, вылитых многодетных фермерских женушек: «Он только что вернулся с тройных Пантэйджеса на Западе [16] Гастроли труппы Пантэйджеса на Западе, представление давалось три раза в день.
. Парень поставил бы классный водевиль, будь у него хороший сценарий». «Вы видели Эла Джолсона в “Зимнем саду”? – спрашивал кого-то дворник. – Он вытянул на себе все шоу Джейка».
Интервал:
Закладка: