Евгений Андреев - Небо вокруг меня

В свою очередь конструкторы парашютов при помощи испытателей выяснили, что воздухопроницаемость ткани незначительно изменяет скорость снижения, зато при почти одинаковых скоростях снижения парашют из ткани с большей воздухопроницаемостью дает при раскрытии значительно меньшую нагрузку на парашютиста, чем купол из более плотной ткани. В результате совместных поисков промышленность выработала для парашютов шелковые ткани, обладающие прекрасными аэродинамическими качествами и высокой прочностью.

Привели к положительным результатам также и упорные поиски наиболее выгодной формы купола. Мастер парашютного спорта СССР инженер Николай Лобанов сконструировал первый советский парашют с квадратным куполом. Испытывал эту конструкцию один из старейших парашютистов нашей страны Николай Остряков.

Продолжать традиции парашютистов-испытателей было для меня высшей честью. И я без устали работал над совершенствованием своего профессионального мастерства.

А впереди ожидали следующие испытания.

Все лето над аэродромом утюжил небо новый тяжелый бомбардировщик. Параллельно отрабатывались способы аварийного покидания различных точек самолета, разрабатывалась инструкция по прыжкам с парашютом из разных кабин многоместной машины. Ответственная работа легла на плечи испытателей. От них требовалось найти безопасные способы отделения от самолета, чтобы рекомендовать эти способы будущим членам экипажа.

Несколько дней ушло на изучение кабин, расположенных в различных частях фюзеляжа. Не все они отличались удобным выходом. К тому же было начало декабря, стояли необычные для этой поры двадцатипятиградусные морозы, на парашютистах топорщились толстые меховые комбинезоны, которые усложняли выход из узких проемов люков.

В первых полётах мне пришлось покидать самолет через люк передней ноги шасси. На высоте тысяча триста метров я отделялся на различных скоростях полета, определяя наиболее безопасный способ прыжка.

Затем на мою долю досталась задняя точка — кабина воздушного стрелка. Выбираться из этой кабины требовалось не вниз, как в предыдущем случае, а в сторону, через отверстие в борту. На скорости свыше трехсот километров в час покинуть боковой люк и отделиться от самолета удалось без особого труда.

Второй раз пришлось прыгать при скорости триста пятьдесят километров в час. По сигналу штурмана начал выбираться из кабины кормового стрелка. Но когда вылез в боковой люк до половины, встречный поток воздуха перегнул меня пополам, прижал к борту самолета. С большим трудом протиснулся через узкое отверстие люка еще немного. Теперь, если собрать силы, можно выкарабкаться наружу. Окоченевшими руками начал по сантиметру вытягивать комбинезон из люка. Изловчившись, оттолкнулся от фюзеляжа и вырвался из смертельных тисков.

Все это длилось какие-то секунды. Но мне показалось, что прошла вечность. Ощутив свободное падение, раскрыл парашют, по привычке оглядел купол и тут же перевел взгляд на землю, чтобы отыскать аэродром, площадку приземления и людей, ожидающих моего возвращения. До них было далеко. Пока я барахтался в люке, самолет успел пролететь значительное расстояние. Теперь нужно было умело использовать ветер, чтобы, управляя куполом парашюта, приземлиться поближе к аэродрому. Это удалось. Встретился с землей на самом краю площадки. Лишь погасив купол и отстегнув карабины подвесной системы, почувствовал, как устал, и опустился на легкий, рыхлый снег.

Подполковник В. Г. Романюк, подробно разбирая этот прыжок, признал мои действия правильными и поблагодарил за выдержку и находчивость.

В ту зиму довелось участвовать также в испытаниях новой парашютной системы оригинальной конструкции. Она имела специальное устройство, которое стабилизировало тело парашютиста в вертикальном положении (вниз ногами) до самого раскрытия основного купола. В каждом прыжке приходилось падать как бы стоя, со скоростью тридцать пять метров в секунду. Прыгал с высоты двух тысяч метров, затем трех, четырех и, наконец, с высоты шести тысяч метров. Кругом лишь свистящий, рассекаемый твоим телом воздух, а над головой маленький купол, называемый стабилизирующим устройством.

На высоте семьсот метров срабатывал автомат, заключенный в маленькую неприметную коробочку, и с громким выхлопом над парашютистом раскрывался большой белый купол.

Об этом умном и надежном приборе, заключенном в коробочку, хочется рассказать особо. Ведь он когда-то совершил революцию в парашютном деле. С ним прыгают в настоящее время авиационные спортсмены, воины-десантники с любых высот и в самых сложных погодных условиях. Что бы ни случилось после отделения от самолета (растерялся ли человек, потерял ли сознание, ранен ли), парашютный прибор, получивший название ППД-1, точно, секунда в секунду, раскроет купол парашюта, обеспечит благополучное приземление.

Изобрели ППД-1 в 1936 году талантливые изобретатели братья Доронины.

Николай, Владимир и Анатолий родились в Сибири, в Омской области. Все они работали на железной дороге: Николай — кондуктором, Владимир — слесарем в паровозном депо, Анатолий — монтером. Общей чертой в характере братьев была их страсть к изобретательству, к созданию новых механизмов. Мальчишками они долго возились над постройкой аэросаней. Будучи подростками конструировали ветряные двигатели.

Судьба братьев сложилась так, как сложилась судьба миллионов советских юношей и девушек. Комсомольцев Дорониных направили на учебу. В Москве они успешно окончили рабфак, затем Николай и Анатолий поступили в институт инженеров транспорта, а Владимир в авиационный институт.

Однако случилось так, что вопросами, связанными с авиацией, занялись все трое. Как-то вечером в студенческом общежитии узнали они о гибели двух советских парашютисток — Тамары Ивановой и Любы Берлин. Их парашюты раскрылись слишком поздно.

— А что если попробовать сделать прибор, который бы сам в нужное время раскрывал парашют? — предложил Николай Доронин.

Идея пришла, но осуществить ее было трудно. Ни один из братьев никогда в жизни не видел близко парашюта и, конечно, не знал, как он устроен. И все же студенты-комсомольцы не отступали.

В один из октябрьских дней 1936 года в газетах появилось обращение Центрального совета Осоавиахима к изобретателям, рационализаторам, научно-исследовательским учреждениям, конструкторским бюро с предложением принять участие в разработке и создании прибора, который мог бы автоматически раскрывать парашют. Здесь же излагались основные требования к прибору. Они были весьма жесткими. Прибор должен раскрывать парашют на любой заданной высоте, работать безотказно и позволять парашютисту пользоваться существующим приспособлением для ручного раскрытия. Кроме того, прибор должен быть небольшим, не стеснять движений человека, не мешать, ему при отделении от самолета и во время приземления, не менять регулировку при толчках и ударах, устанавливаться на заданную дистанцию или высоту раскрытия парашюта непосредственно перед прыжком и приводиться в действие в момент отделения парашютиста от самолета, быть простым в изготовлении и безотказно работать при температуре от минус шестидесяти до плюс сорока градусов Цельсия.