Евгений Андреев - Небо вокруг меня

Прибор разместили на лямке подвесной системы парашюта, ниже вытяжного кольца раскрытия главного купола. Вытяжной трос в металлической оплетке проходил сквозь шланг, который лежал на левом плече парашютиста. Крепился шланг на специальной скобе, пришитой на верхнем клапане ранца парашюта. Конец вытяжного троса присоединялся к верхней шпильке вытяжного кольца. Такое крепление прибора гарантировало парашют от преждевременного раскрытия в случае зацепления шлангом за что-либо в самолете перед прыжком и обеспечивало свободный доступ к вытяжному кольцу раскрытия главного купола.

Для приведения прибора в действие при заведенной пружине требовалось лишь выдернуть гибкую пусковую шпильку, и механизм начинал работать. Через заранее установленное на шкале прибора время пружина автоматически раскрывала парашют.

Над изобретением механизмов, предназначенных для раскрытия парашютов, трудились многие специалисты и до Дорониных. Их приборы делились на две группы. Первые были в полном смысле слова автоматами, вторые — полуавтоматами, т. е. нуждались в том, чтобы летчик или спортсмен непосредственно перед прыжком вводил их в действие, после чего они в заданное время раскрывали парашют. Но положительных результатов добиться не удавалось.

На земле новоявленный прибор Дорониных действовал безотказно. Однако окончательное заключение о его пригодности можно было сделать только после его проверки в воздухе, при прыжках с парашютом. Испытания эти провели Н. Аминтаев, Ю. Гульник и В. Романюк.

Работа по созданию прибора, раскрывающего парашют, оказала решающее влияние на дальнейшую судьбу братьев Дорониных. Они прочно связали свою жизнь с авиацией.

В 1957 году трагический случай оборвал жизнь Анатолия Дмитриевича Доронина. Он погиб при испытании нового образца парашюта, совершая свой тысяча четыреста сорок второй прыжок. Владимир Дмитриевич и Николай Дмитриевич после гибели брата с удвоенным упорством продолжали создавать новую парашютную технику. Гибель брата не заставила их бросить работу испытателей. Они сами проверяли в воздухе действие своих конструкций, разрабатывали новые замечательные приборы.

После ППД-1 появилось еще несколько интересных изобретений такого же назначения. Автором одного из них был инженер Леонид Саввичев. Его ПАС-1 срабатывал не через заданное время, а на заданной высоте. Действие прибора обусловливалось анероидом, реагирующим на изменение барометрического давления. Устройство Леонида Саввичева предохраняло парашютистов пусть от очень редких, но все же возможных ошибок летчика.

Представьте себе, что летчик ошибся и «выбросил» вас для выполнения прыжка с задержкой раскрытия парашюта на высоте не в пять тысяч метров, а в четыре. По расчету вы должны падать, не раскрывая парашюта, четыре тысячи метров. Это значит, что прибор-автомат, действующий по принципу часового механизма, раскроет парашют у самой земли или вообще не успеет сделать этого… Конечно, парашютист может понять ошибку пилота и сам раскрыть парашют. Но если прыжок происходит ночью или в условиях плохой видимости? Прибор же ПАС-1 в любом случае сработает в тысяче метрах от земли и прекратит свободное падение парашютиста.

После Великой Отечественной войны Леонид Саввичев и братья Доронины объединились и сконструировали новый прибор для автоматического раскрытия парашюта, в котором были объединены часовой механизм и анероид. Прибор оказался чрезвычайно удачным, обладая всеми положительными качествами прежних конструкций.

Нет нужды говорить о психологическом аспекте изобретений братьев Дорониных и Леонида Саввичева. Юноши и девушки, впервые отважившиеся на прыжок, десантники, спортсмены могут безбоязненно доверить свою жизнь парашюту, зная, что надежные приборы обязательно выручат их в трудную минуту.

Много прыжков с приборами братьев Дорониных совершили испытатели нашей группы, опробывая новую парашютную технику.

А впереди ждала новая работа. На смену шелку приходил капрон. Конструкторы предложили парашюты из капроновых тканей. Вновь и вновь парашютисты-испытатели поднимались в небо. Новый материал рвался, плавился при раскрытии, и прошло немало времени, прежде чем капроновые купола стали прочными и надежными, вытеснив из парашютостроения дорогостоящий шелк.

В самый разгар лета меня вызвал Романюк.

— Плавать умеешь? — спросил он, едва я переступил порог его кабинета.

— Не очень хорошо.

— Поехали, искупаемся.

Я был несколько удивлен. Во-первых, было не так жарко, а во-вторых, знал, как относится Романюк к тем, кто развлекается в рабочее время.

— Поедем, поедем. Освежимся немного, — уже настойчиво предложил Василий Григорьевич и подтолкнул меня к двери. Машина стояла у подъезда, и через час мы оказались на берегу неширокой речки.

— На тот берег переплывешь?

— Пожалуй, да! Мы вошли в воду.

— А теперь обратно, — предложил Василий Григорьевич, когда подплыли к противоположному берегу.

Уже натягивая гимнастерку, я услышал неожиданное предложение:

— Нужно испытать новую спасательную лодку для летчиков. Возьмешься?

— Что за лодка?

— Из прорезиненного шелка. Для спасания летчиков на море. Ты бы как раз подошел. На воде прилично держишься…

Через несколько дней я перебрался в Крым. Лодка оказалась необычной. Она легко складывалась и без труда умещалась в парашютном ранце рядом с куполом парашюта. Чтобы приводнившийся человек не утонул до того, как сумеет надуть лодку, была она снабжена специальным баллоном. При попадании баллона в воду в нем начиналась химическая реакция, и лодка наполнялась воздухом. В настоящее время устройство лодки для спасания летчиков несколько изменено. Лодка еще в воздухе до приводнения летчика собственной тяжестью вводит в действие баллон и наполняется воздухом.

Работа прошла обычным порядком. В дальнейшем, когда значительно увеличились скорость и высота полетов и появилось разнообразное высотное снаряжение, нашей группе не раз приходилось иметь с ним дело. Испытания есть испытания, и они преподносили сюрпризы.

…На Черном море стояла изумительная погода. Мы много купались и загорали и в комплексе с этим приятным занятием изучали новый носимый аварийный запас (НАЗ). В него входили: лодка, продукты, медикаменты, радиостанция и много разных мелочей, которые могут пригодиться в аварийной обстановке. Среди них были даже рыболовные снасти. Мы быстро освоились со своими задачами на берегу и лихо вскрывали консервные банки, быстро настраивали радиостанцию и орудовали рыболовными снастями.

Но вот первый летный день. Дул порывистый ветер, на воде было неспокойно — волнение три-четыре балла. Я прыгнул с высоты две тысячи метров. Через двадцать секунд выдернул вытяжное кольцо парашюта. Автоматически отметил про себя, что динамическая нагрузка при наполнении парашюта нормальная, распределилась равномерно. Дернул шнур, зачековывающий лодку, и она, вывалившись из ранца парашюта вместе с НАЗом, стала быстро наполняться воздухом. Снижаясь, успел заметить, что лодка сильно парусит, раскачивая при этом купол парашюта, а фал, которым она закреплена, все время запутывает мне ноги.