Виктор Жагала - Расчищая путь пехоте...

Дружно грянул залп двенадцати мощных гаубиц. Огневой налет начался. Затем стрельба велась беглым огнем с предельным темпом. Учитывая, что площадь огневой позиции вражеской батареи по глубине не должна была превышать 100 метров, начальник штаба решил вести стрельбу на трех установках прицела. Закончив налет, он подождал докладов с пунктов СНД, быстро произвел необходимые графические операции на планшете, получил координаты центра группы разрывов, ввел небольшую корректуру и после десятиминутной паузы повторил налет, но уже на второй установке угломера.

Командир полка дал отбой. Потребовал планшет стреляющего, провел необходимые вычисления и вернул его начальнику штаба:

— Что ж, Панферов, все верно. Молодец! Надеюсь, эта батарея приказала долго жить…

Так оно и случилось: батарея больше не обнаруживала признаков жизни.

Начштаба чувствовал себя именинником. Похвала командира полка ценилась у нас очень высоко. Майор Колесов обладал глубокими познаниями в артиллерийском деле. Щ натуре, правда, он был несколько резковат. Но все знали, что отчитать он может только за дело. Зазря, просто так, — ни в коем случае!

Невысокого роста, коренастый, смуглолицый, Александр Алексеевич Колесов даже с виду был словно высечен из гранита. Предельно требовательный, он тем не менее всегда был готов прийти на помощь любому командиру, если тот нуждался в ней, будь то командир дивизиона или командир батареи, взвода, орудия.

Во второй половине сентября 1941 года положение Ленинграда еще более осложнилось. Немецкие войска обошли город с юга и юго-востока, а финские нависли со стороны Карельского перешейка и вышли к реке Свирь. Единственным путем для связи со страной оставалось Ладожское озеро и его юго-восточное побережье.

Тогда и появилось известное решение командования Ленинградского фронта: ударам войск 54-й армии с одной стороны и Невской оперативной группы — с другой в направлении Синявино деблокировать город Левина.

Это была трудная задача. Противник сильно укрепился. Перед его передним краем проходили проволочные заграждения в 2–3 кола, подступы к ним защищались многочисленными противотанковыми и противопехотными минными полями. Во всей тактической глубине его обороны было сооружено множество дотов и дзотов с бетонированным и бревенчатым перекрытием в 3–5 накатов.

К наступлению в первом эшелоне готовились три стрелковые дивизии 54-й армии. 3-й гвардейской генерала Н. А. Гагена, которую наш полк продолжал поддерживать, предстояло наступать в центре.

Накануне наступления я еще раз провел с командирами подразделений рекогносцировку местности, уточнил их задачи.

Весь день перед наступлением батареи вели пристрелку контурных точек и целей, а к вечеру подавили и уничтожили несколько хорошо оборудованных пулеметных гнезд на переднем крае обороны противника. Вое это походило на наши действия в предыдущие дни, и гитлеровцы не заметили подготовки артиллерии к крупному наступлению: как всегда — пристрелка, как всегда огневые налеты.

А в нашем тылу шла напряженная работа. Службе артиллерийского снабжения доставалось больше всех. Ей предстояло обеспечить подразделения нужным количеством боеприпасов, что сделать было не так просто: дороги здесь оказались разбитыми, автомобильный парк изрядно износился.

Каждая наша батарея должна была подавить от трех до пяти целей, что предполагало ведение огня одновременно по нескольким из них. По уставным нормам, для обеспечения хотя бы одного прямого попадания в дзот полагалось израсходовать от 20 до 40 снарядов, да на сопровождение и поддержку атаки стрелковых батальонов полагалось иметь не меньше половины боекомплекта, то же — для боя в глубине вражеской обороны.

И вот все готово. Сидя в траншеях, залитых болотной жижей, продрогшие, в отяжелевших от влаги и глины шинелях, мы с нетерпением ждали начала.

Команда на открытие огня поступила, когда уже совсем рассвело. Батареи дружно, методически начали уничтожать одну цель за другой. И полетели вверх бревна, раздробленные бетонированные плиты — все, что осталось от вражеских блиндажей, дотов и дзотов.

В течение первого дня было разрушено больше половины целей. Однако немцы, используя столбы высоковольтной линии, за ночь восстановили часть дзотов. Пришлось на второй день поработать с дополнительной нагрузкой.

В ночь перед наступлением всем было приказано отдыхать. Бодрствовали лишь по одному огневому расчету в каждой батарее: всю ночь вели беспокоящий методический огонь. Под утро батареи были приведены в полную боевую готовность и произвели несколько огневых налетов по артиллерийским и минометным батареям противника.

Но и немцы не дремали. Их артиллерия тоже проявляла активность. Лейтенанты Струтинский и Тюфякин засекли новую 105-миллиметровую батарею и сообщили ее точные координаты.

Я поручил подавить вражескую батарею лейтенанту Деркачу. Уже через четверть часа 9-я батарея переносом огня от действительного репера точно накрыла цель.

На рассвете 20 октября задрожала земля. Свиваясь в тяжелые стелющиеся облачка, пополз по болотным зарослям дым. Когда огненная лавина покатилась в глубину вражеской обороны, из леса выскочили ванта танки, за ними двинулись стрелковые цепи. Мы неотлучно сидели у стереотруб и следили за развитием атаки: тут ведь многое зависело и от того, насколько хорошо потрудились мы, артиллеристы.

Передний край противника пехота прошла безостановочно. Гул разрывов снарядов и глухие удары танковых пушек стали медленно удаляться на юго-запад. Мы свернули свой НП и тоже двинулись вперед. Достигнув рубежа, где у немцев было особенно много дзотов, я подбежал к одному из них, к тому, по которому вел огонь лично. Гут все было вспахано и исковеркано. Захотелось посмотреть, что же внутри. Забежав с тыльной стороны, прыгнул в траншею и пошел к двери. Точнее, не пошел, а начал протискиваться между глыбами вывороченной земли. Только хотел просунуть голову в проем, как из темноты прогремел выстрел, потом второй. Первая пуля пробила воротник шинели. Находившийся со мной сержант Суслов бросил гранату. Бойцы вытащили из дзота уже мертвого фашистского офицера с вальтером в руке. Этот пистолет хранился у меня до конца войны, постоянно напоминая о том, что осторожность никому не вредит…

Следуя за танками, стрелковые батальоны упрямо пробивались к району огневых позиций вражеской артиллерии. Наши батареи успешно подавляли вновь оживавшие огневые точки, артиллерийские и минометные подразделения. Так, к примеру, произошло с батареей противника, обозначенной у нас на планшете как цель № 214. Только наши танки подошли к ней на дальность прямого выстрела, как ее пушки открыли стрельбу прямой наводкой. Сосредоточенный огонь всего дивизиона заставил вражескую батарею замолчать. Атака продолжалась…