Михаил Литвяк - Породненные броней

— Мне бесполезно помогать. Не дожил до победы. А она так близка…

Это были последние слова офицера. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 февраля 1945 года Е. М. Волкову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В ночь на 17 января в штаб армии поступил приказ командующего фронтом, в котором войскам 2-й гвардейской танковой армии за смелые и умелые действия объявлялась благодарность. Этот приказ был оперативно доведен до всего личного состава частей и подразделений, что способствовало повышению боевого духа воинов.

Утром, как и намечалось, мы выехали в 34-ю мотострелковую бригаду. Дорога шла через город Жирардув. Сгустившийся ночью туман начал рассеиваться. По небу плыли редкие кучевые облака. Наша фронтовая авиация, используя летную погоду, включилась в активную боевую работу. Тем самым она существенно помогала наземным войскам, в том числе и воинам нашей танковой, громить отрезанную варшавскую группировку противника, развивать стремительное наступление на запад.

Еще издали увидели мы фабричные трубы уцелевших жирардувских промышленных предприятий. Через город в северном направлении непрерывным потоком двигались советские боевые части и тыловые подразделения. Население высыпало на улицы, радостно встречая своих освободителей. Со всех сторон слышалось: «Здравствуйте, товарищи!», «Бардзо дзенькуем!», «Слава Червоной Армии!», «Смерть Гитлеру!», «Да здравствует Россия!».

Польские трудящиеся оказывали всяческую помощь советским частям. По просьбе наших медиков они выделили помещение для приема раненых. Девушки вызвались помочь врачам и медсестрам. Мужчины, вооружившись лопатами, пилами и топорами, занялись ремонтом дорог, восстановлением поврежденных мостов. Буквально каждый дом гостеприимно распахивал двери перед солдатами, нуждавшимися в обогреве и отдыхе.

Так было не только в Жирардуве. И в других городах, селах, хуторах поляки тепло, по-братски приветствовали советских воинов, освободивших их от фашистской неволи, помогали им чем могли. Нередко они добровольно вызывались в проводники нашим разведчикам и, проникая в глубину вражеской обороны, действовали мужественно, смело, инициативно. Не раз местные жители с риском для жизни выручали попавших в беду советских воинов. Жаль, что в спешке мы редко записывали фамилии наших боевых помощников, активных союзников по борьбе с общим врагом.

По дороге на Сохачев мы увидели указатель с надписью «Хозяйство Охмана». Это как раз то, что нам требовалось. В штабе 34-й мотострелковой бригады сообщили: командир полковник Н. П. Охман находится у переправы через Бзуру западнее села Козлув-Бискули. Впрочем, в другом месте он и не мог быть.

Найти переправу не составляло труда: там шел бой. Вокруг гремела артиллерийская канонада. Это бригадный артдивизион своим огнем поддерживал находящиеся на западном берегу реки мотострелковые батальоны. Их действия на плацдарме координировал заместитель командира бригады Герой Советского Союза майор А. Г. Рыбин. Несколько севернее самоходно-артиллерийские установки полка подполковника Г. М. Бударина вели стрельбу по вражеским огневым точкам, мешавшим автоматчикам батальона 49-й танковой бригады расширять плацдарм в районе села Стары. Не оставалась в долгу и вражеская батарея, так что грохот вокруг стоял неимоверный.

Полковник Н. П. Охман и начальник политотдела подполковник В. В. Новиков в один голос подтвердили — командир отделения разведчиков старший сержант И. Калита достоин того, чтобы издать о нем листовку, дополнили имеющиеся сведения о его мастерстве и героическом подвиге. Корреспондент армейской газеты майор Клементьев сразу включился в работу. Я же решил подробнее ознакомиться с обстановкой в этом районе…

Река Бзура имела здесь ширину 90–100 метров, глубина ее достигала 1,5–2 метров. Найденный разведчиками с помощью местного жителя брод оказался непригодным для прохождения танков. Там же, где был деревянный мост, из воды торчали лишь остатки искореженных свай: противник не пожалел тола для уничтожения переправы.

На этом участке советским войскам противостояли части и подразделения 9-й немецкой армии и 391-й охранной дивизии. Эта дивизия до недавнего времени находилась в армейском резерве, а теперь заняла ею же подготовленную оборонительную полосу на западном берегу Бзуры.

Захватив плацдарм, наши части наращивали свои силы. Правда, переправа мотопехоты шла медленно, не так, как хотелось бы. Лед был тонким, с полыньями и воронками. Причем снаряды и мины противника увеличивали их с каждым часом. Преодолевать реку мотопехотинцам удавалось только при помощи настилов, сделанных из бревен и досок. Еще труднее приходилось переправлять батальонную и бригадную артиллерию. Но и здесь нашли выход. По примеру расчетов подразделении, которыми командовали капитаны П. В. Плетенский, С. А. Шилов, лейтенант А. А. Поздняков, артиллеристы с помощью саперов мастерили специальные деревянные салазки, на них устанавливали орудия и медленно тянули их по льду.

По моей просьбе подполковник В. В. Новиков собрал политработников частей и подразделений, готовящихся к переправе. Разговор состоялся деловой и конкретный. Речь шла о самом главном — задачах политработников по ускорению форсирования Бзуры и быстрейшему созданию условий для постройки мостовых переправ. Наряду с другими вопросами мы особое внимание обратили на обеспечение высоких темпов наступления, авангардной роли коммунистов и комсомольцев, взаимовыручки и взаимодействия воинов всех родов войск в любой обстановке, на своевременное поддержание инициативы воинов, направленной на успешное выполнение боевой задачи.

Я впервые видел подполковника Новикова в боевой обстановке. Вел он себя сдержанно, спокойно и рассудительно оценивал обстановку и в соответствии с этим направлял усилия партийно-политического аппарата. Мужественным офицером, человеком, отлично знающим свое дело, показался и командир бригады полковник Н. П. Охман. Он пользовался большим авторитетом у личного состава. Солдаты и офицеры с искренним уважением называли его «наш комбриг», «наш полковник». А когда Николаю Петровичу присвоили воинское звание «генерал-майор», они, комментируя это событие, ЕЮ без гордости произносили — «наш солдатский генерал». Таково было признание подчиненными командирских и человеческих качеств комбрига, всегда и во всем сочетающего требовательность с постоянным вниманием, чуткостью к тем, кто нес основную тяжесть в бою…

Возвращались в политотдел армии после обеда. Километрах в десяти от реки встретили колонны подразделений 33-й мотострелковой бригады полковника П. З. Шамардина. Двигавшийся с головным батальоном начальник политотдела бригады подполковник И. О. Марусич, увидев меня, остановил машину и доложил: