Михаил Литвяк - Породненные броней

Отделение под командованием П. М. Бессмертного скрытно подобралось к позициям вражеского боевого охранения. Пулеметчики на этот раз не пользовались своим штатным оружием — пустили в ход ножи и бесшумно прикончили гитлеровцев. Это позволило нашим мотопехотинцам и танкистам внезапно ворваться на северо-западную окраину Кюстрина. В ходе уличного боя Петр Бессмертный первый проник на территорию газового завода. Здесь он огнем из станкового пулемета истребил 53 вражеских солдата, подавил две пулеметные точки, что обеспечило возможность атакующему подразделению значительно продвинуться вперед.

Так же смело и самоотверженно действовали и подчиненные П. М. Бессмертного. Было о чем командиру пулеметного расчета рассказать в боевом листке. Да и моральное право на это он вполне заслужил.

В этом бою заряжающий самоходно-артиллерийской установки 347-го самоходно-артиллерийского полка комсомолец старший сержант С. С. Аксянов ценою собственной жизни спас командира батареи старшего лейтенанта П. М. Бельчикова. Произошло это так. Самоходка, в которой находился старший лейтенант Бельчиков, получила серьезное повреждение. Офицер оставил ее и побежал к другой машине, чтобы продолжать управлять батареей. Но на полпути Бельчикова ранило, и он упал. Все это видел Самет Аксянов…

О дальнейшем рассказывает бывший командир полка Горой Советского Союза В. Б. Миронов: «Пока мы преодолевали ров, старший сержант Аксянов… выскочил из машины и побежал спасать своего командира. Его тоненькая и гибкая фигурка быстро двигалась по открытому полю. Еще мгновение — и он взвалил Бельчикова на спину. Обратно ко рву Аксянов полз на четвереньках. Брызги снега от пуль взлетали вокруг смельчака. Фигурка солдата изгибалась под тяжелым телом старшего лейтенанта, но все же двигалась к укрытию. И вот уже у самого рва вражеская пуля настигла Аксянова. Он опустил Бельчикова в ров и упал…

Я побежал ко рву. Аксянов был мертв. Раненый Бельчиков поднялся и, громко плача, смотрел на своего погибшего спасителя.

— Он отдал жизнь за успех роты. Понимаете?.. Жизнь отдал! — повторял он» [13] Миронов В. За счастье Родины. Саранск, 1960, с. 160–161. .

Храбростью, выдержкой и отвагой отличались не только мужчины, но и женщины. Самоотверженно выполняли свой воинский долг комсомолки санинструктор Л. Лапина (Миронова), прибывшая в армию по комсомольской мобилизации из Кемерова, и санитарка М. Егорова. Более десяти раненых самоходчиков и автоматчиков вынесла Людмила Лапина с поля боя. Спасая их, она сама получила ранение, но, несмотря на это, продолжала оказывать помощь воинам и отправлять их в медсанбат.

Бесстрашная Миногян Егорова вытащила из-под вражеского огня трех раненых солдат, а когда гитлеровцы перешли в контратаку, взялась за автомат. Меткие очереди санитарки заставили фашистов показать спины. За этот бой Миногян была награждена медалью «За боевые заслуги».

…О подвигах многих солдат, сержантов и офицеров рассказали листовки, выпущенные политотделом 19-й механизированной бригады. Их героические подвиги стали известны всем воинам соединения.

Суровые испытания выпали на долю личного состава 12-го танкового корпуса, действовавшего на шнайдемюльском направлении, в удалении на 80–160 километров от главных сил армии. И здесь наши войска встретили резко возросшее организованное сопротивление противника.

Если взглянуть на карту, то сразу станет ясным, какое важное место занимал Шнайдемюль в системе померанских пограничных укреплений врага. Во все стороны от него расходятся семь шоссейных дорог. Через город пролегает шесть железнодорожных линий, в том числе и ветка, связывающая Данциг (Гданьск) с Берлином. Уже одного атого достаточно, чтобы понять, почему противник всеми мерами стремился укрепить Шнайдемголь и подступы к нему, превратить его в неприступную крепость. Гитлеровцы рассчитывали сопротивляться здесь даже в условиях полного окружения: в городе имелся запас продовольствия более чем на три месяца.

Наиболее прочно Шнайдемюль был укреплен с восточной стороны. Здесь имелись три оборонительных обвода: внешний, основной и внутренний. На танкодоступных участках местности были отрыты противотанковые рвы, возведены прополочные заграждения, а подступы к ним густо заминированы. Кроме того, основной обвод по восточной окраине города был усилен дотами [14] ЦАМО, ф. 233, оп. 77523, д. 42, л. 197. .

Шнайдемюль обороняли три отдельных пехотных полка — один из них эсэсовский, — мото — и механизированный, артиллерийский и саперный полки, два пулеметных батальона, дивизион штурмовых орудий, учебный батальон штеттинской унтер-офицерской школы, до трех батальонов фольксштурма, отдельные пехотные, охранные и другие подразделения. Общая численность гарнизона достигала двенадцати тысяч солдат и офицеров. Большую часть танков и самоходных орудий (их было свыше пятидесяти) противник держал в глубине обороны и предполагал использовать на угрожаемых направлениях для проведения контратак.

С севера, востока и юга Шнайдемюль был охвачен сплошными лесными массивами, которые перерезали четыре реки. Наиболее значительное препятствие для наступающих войск представляла река Кюддов. По ширине она достигала 50, а по глубине — 3 метров и имела крутые, во многих местах даже отвесные берега. Такие условия местности очень мешали нашим войскам осуществлять обходные маневренные действия.

К сожалению, многие из этих данных стали известны нам значительно позже, уже в ходе боев. А к 25 января, когда 12-й танковый корпус только начал наступление, наши разведчики, а следовательно, и командование корпуса располагали далеко неполными данными о составе гарнизона и системе обороны в районе Шнайдемюля и Дойч-Кроне.

Следует сказать еще об одном обстоятельстве. Практически все оборонительные сооружения на этом направлении «были густо насыщены фаустниками. Многие из них располагались в лесах, укрываясь чуть ли не за каждым деревом. По мере отступления фаустники занимали заранее оборудованные щели, где для них было припасено по 10–15 фаустпатронов. Такой концентрации вражеских истребителей танков наши части еще не встречали. Тут явно сказалось наличие в Шнайдемюле центра по подготовке команд и подразделений фаустников для войск двух групп армий.

Захваченные потом в плен гитлеровцы на допросах показывали, что сюда было брошено много рот и других подразделений фаустников, ранее предназначавшихся для формирования специальной истребительно-противотанковой дивизии. Кстати, она так и не была создана, гитлеровское командование раздергало ее по частям.

В первый же день наступательных боев на подступах к Шнайдемюлю наши части понесли от фаустников ощутимые потери. Причем, многие подбитые танки и самоходно-артиллерийские установки не подлежали восстановлению. Узнав об этом из донесения начальника политотдела 48-й танковой бригады полковника Л. Е. Тихомирова, начальник политотдела корпуса полковник А. А. Витрук и находившийся там мой заместитель полковник А. Н. Колосов решили немедленно предупредить об ожидающей опасности командиров и политработников других соединений и частей. Кроме того, начальникам политотделов бригад были даны указания срочно использовать все силы и средства, все формы и методы для популяризации накопленного опыта наиболее эффективных приемов по борьбе с фаустниками. Иначе говоря, требовалось значительно усилить эту работу в подразделениях, работу, которая началась после директивы Военного совета армии, направленной в соединения 10 января.