Михаил Литвяк - Породненные броней

Утро следующего дня выдалось пасмурное. Временами моросил дождь вперемежку с мокрым снегом. Низко над землей повис густой туман. Видимость по горизонту — меньше километра. Погода была нелетная, но зенитчики, хорошо замаскировавшись, несли службу бдительно.

Я собирался выехать в одну из частей. А перед этим зашел в оперативный отдел штаба, чтобы ознакомиться с обстановкой. Не успел еще нанести себе на карту происшедшие за ночь изменения в положении наших войск и соседей, как послышались гул самолетов и пулеметная стрельба. Вместе с полковником И. Т. Лятецким мы выбежали на улицу и увидели такую картину. С востока на малой высоте летели в западном направлении один за другим тупорылые «юнкерсы».

Как только самолет подходил к селу, его тут же внезапным кинжальным огнем сбивали наши весьма подвижные зенитные пулеметы (они вращались по турели на 360 градусов). Объятые огнем и дымом гитлеровские стервятники камнем падали у окраины села. Все получалось, как в кино. Вражеские летчики не успевали сделать никакого противозенитного маневра. Не успевали они и покинуть самолеты. Буквально за несколько десятков минут противник лишился десяти бомбардировщиков [11] ЦАМО, ф. 307, оп. 20872, д. 5, л. 202. .

Что это было? Видимо, оказавшиеся в нашем тылу гитлеровские самолеты пытались перелететь к своим. Признаться, о подобном мне не приходилось слышать за всю войну. Вместе с командующим артиллерией генерал-майором Г. Д. Пласковым мы обошли тогда зенитные батареи и от имени командования поблагодарили зенитчиков за бдительность и отличные действия по прикрытию КП армии.

…Успешно продвигались к Одеру танкисты и мотопехотинцы 219-й танковой бригады (1-й механизированный корпус). Здесь следует отметить инициативные и грамотные в тактическом отношении действия входившего в передовой отряд танкового батальона, которым командовал майор Е. К. Ильин. Этому в немалой степени способствовала проделанная накануне работа.

Перед выступлением майор Е. К. Ильин, тщательно оценив обстановку, всесторонне продумал и определил по карте направление движения. В этом большую помощь ему оказал начальник штаба бригады майор Н. И. Потехин. Чтобы избежать необходимости вступать в бой за опорные пункты, было решено пробираться только полевыми дорогами и глухими лесными тропами. Пока майоры Ильин и Потехин изучали по карте местность и намечали пути выхода отряда к Одеру, начальник политотдела бригады подполковник Космачев провел с танкистами и десантниками беседу. Он обратил внимание воинов на предстоящее преодоление реки, напомнил им о накопленном боевом опыте, о тактических приемах форсирования водных преград с ходу, захвата плацдарма и закрепления на нем. Затем до каждого подразделения, экипажа и отделения, до каждого солдата была доведена боевая задача.

За ночь и утро передовой отряд продвинулся в западном направлении более чем на 30 километров. И в девятом часу 31 января головной танк (механик-водитель С. Т. Оридорога) пробился к берегу Одера у населенного пункта Кинитц северо-западнее Кюстрина. Софрон Тарасович взглянул на спидометр: 1540 километров прошла боевая машина. Получил он ее значительно раньше начала Висло-Одерекой операции, еще во время боев за освобождение Украины. К сожалению, не запомнил показания спидометра перед январским наступлением. Но главный, решающий отрезок пройденного пути — расстояние между Вислой и Одером.

О выходе на Одер так рассказывают фронтовые корреспонденты Б. Галин и Н. Денисов, находившиеся в то время в нашей армии: «На броне головного танка, который вел Оридорога, сидела русская девушка — одна из тысяч советских людей, освобожденных танкистами из немецкой неволи. Девушка знала эти места. И она повела танки знакомой лесной дорогой. Это было в ночь на 31 января. Утром танкисты увидели Одер. Туман клубился над рекой. Танки шли с открытыми люками, ведя огонь с ходу. Первый огонь советских танков на Одере, вблизи Берлина!» [12] «Красная звезда», 1945, 18 апр.

Результаты обследования ледяного покрова оказались неутешительными: лед не мог выдержать тяжести танков.

Мостов поблизости не было. Противник здесь поначалу оказывал слабое сопротивление, видимо, не ожидал стремительного рывка советских войск. Командир передового отряда решил, не теряя времени, силами мотострелкового батальона форсировать Одер. Мотострелки, поддерживаемые огнем танков с восточного берега, к 10 часам утра преодолели реку и захватили небольшой плацдарм. Затем они завязали бой за овладение селом Кинитц. Сюда также подошли главные силы наших корпусов и части передового отряда 5-й ударной армии (командир полковник X. Ф. Есипенко). Началась массовая переправа советских войск через Одер.

Обеспокоенное таким поворотом событий, гитлеровское командование с лихорадочной поспешностью перебрасывало на автомашинах из района Берлина резервные части для усиления обороны в районе Кюстрина и Кинитца. К этому времени возросла активность вражеской авиации, как фронтовой, так и авиации ПВО Берлина, особенно против подвижных соединений. Наступающие наземные войска оказались в невыгодном положении. Более того, в частях и соединениях, вышедших во второй половине дня непосредственно к Одеру, недоставало зенитной артиллерии.

В это время в 1-й механизированный корпус на должность начальника политического отдела прибыл полковник А. Ф. Карякин — опытный политработник, прошедший суровую школу войны. Ранее он возглавлял политотдел одной из гвардейских танковых бригад.

Обычно для представления нового начальника собираются политработники корпуса. В данной обстановке такой возможности не предвиделось. А полковник Карякин выразил желание скорее включиться в дело, быстрее познакомиться с людьми. Стремление его заслуживало поддержки. И мы договорились выехать в 37-ю механизированную бригаду, которой предстояло форсировать Одер.

Начальника политотдела бригады полковника В. П. Виноградова мы увидели на лесной опушке, недалеко от прибрежной дамбы. Он беседовал с находившимся здесь корреспондентом корпусной газеты старшим лейтенантом В. Е. Баскаковым. Рядом кто-то из политотдельцев приколачивал к шестам большой щит-плакат: «Боец, помни: захватить плацдарм за Одером — значит открыть ворота на Берлин, до него осталось всего 65 км». В лесу занимали походные позиции подходившие мотострелковые батальоны.

Полковник Виноградов решил провести краткое совещание политработников бригады. Пока собирались офицеры, он ознакомил нового начальника политотдела корпуса с состоянием дел в подразделениях, дал краткую характеристику командирам и их заместителям по политической части. Мне, да, наверное, и полковнику Карякину, понравился четкий, лаконичный и исчерпывающий доклад. Затем началось совещание. Я представил собравшимся полковника Карякина. В. П. Виноградов ознакомил политработников с боевой задачей бригады, подчеркнул значение захвата плацдарма для создания необходимых условий осуществления последующей операции по овладению Берлином. Так мы были тогда настроены. В действительности же последующей операцией явилась Восточно-Померанская, а за ней — Берлинская. Начальник политотдела дал конкретные указания по организации политического обеспечения форсирования реки, обратил внимание присутствовавших на обеспечение авангардной роли коммунистов и комсомольцев в бою. После нашего напутствия политработники разошлись по своим подразделениям.